"ЖИВИ КАК ХОЧЕШЬ, ТЫ УЖЕ ВЗРОСЛЫЙ"

Таково мнение нашего общества о совершеннолетних подростках, выросших без родителей. В одном из центров реабилитации мне рассказали, что по неофициальной статистике 50% детей-сирот, став взрослыми, пребывают либо на учете в милиции, либо тюрьме, 40% становятся наркозависимыми и только 10% — нормальными людьми. Но специально этой статистикой никто не занимается.

"ДВА ГОДА ДО СОВЕРШЕННОЛЕТИЯ БЫЛИ САМЫМИ СЧАСТЛИВЫМИ"

— Когда исполнилось 18, приемные родители вернулись к себе, а я осталась одна, — с горечью в голосе вспоминает моя собеседница, киевлянка Оксана. — Сутками сидела на полу и плакала. Напилась тогда, накурилась и даже думала снова колоться (такой печальный опыт уже был в моей биографии).

Едва переступив порог квартиры, я поняла, что живется ей совсем несладко. К двоюродному брату, прописанному там же, пришли дружки и, ругаясь, делились тюремными анекдотами. Оксана — поздний ребенок в семье. Когда она появилась на свет, маме было 45. А когда исполнилось 10, мама, вслед за папой, умерла. После похорон родственников волновала не столько девочка, сколько двухкомнатная киевская "хрущевка". Они пытались даже продать квартирку "за похоронные долги", правда, безуспешно. А об опекунстве не было и речи. Тем временем ребенок перестал ходить в школу и больше ошивался по окрестным дачам и складам с местными оборвышами. Чтобы избежать интерната, Оксана попросила свою соседку по дому оформить над ней опекунство. Взамен девочка приносила ей ворованные электроприборы, в душе надеясь, что когда-нибудь тетя Алла оставит ее у себя жить. В 13 лет у ребенка появился "добрый друг", предложивший ей "Колдакт" (лекарство, содержащее наркотические вещества). За полгода девочка стала наркоманкой. Устав от ссор и постоянных объяснений в опекунском совете и милиции по поводу поведения Оксаны, тетя Алла отказалась от опекунства. Девушка оказалась в приюте. От "Колдакта" появились нарушения координации движений, она практически не могла ходить.

— В приюте Оксану никто не навещал, — вспоминает бывший сотрудник социальной службы одного из района Киева Лиана Воробьева. — Чтобы поднять ей настроение, как-то решили повести в "Мак Дональдс". Туда и обратно пришлось нести ее на руках.

Врачи ставили противоречивые диагнозы: то полная инвалидность, то выздоровление. И все же судьба улыбнулась Оксане. Воспитатели приюта, молодая пара Костя и Ирина решили оформить опекунство и увезти в ее родную квартиру. Не один месяц очищали ее от смрада и грязи, сделали косметический ремонт, приобрели кое-какую мебель.

— Те два года до совершеннолетия были самыми счастливыми в моей жизни, — улыбается Оксана. — Если бы не Костя и Ира, я окончательно бы потеряла веру в людей.

Благодаря им же, в 16 лет она пошла в 5-й класс. Учителя приходили на дом раз в неделю. Девушка прилежно училась, проходила еженедельные процедуры и начала ходить.

Казалось бы, жизнь налаживалась. Но когда ей исполнилось 18 лет, приемные родители расстались с Оксаной и вернулись к себе домой, теперь перезваниваются. И снова для девушки настала темная полоса. В дом повадились ходить за выпивкой дружки отсидевшего срок за воровство двоюродного брата. Из-за этого учителя стали посещать Оксану все реже, а уроки сократились до 5—10 минут раз в три месяца. В свои девятнадцать она только заканчивает 9-й класс. А мечта стать юристом отложена на неопределенное время.

Не ладилось и с работой. Единственное, куда смогла устроиться Оксана по состоянию здоровья, — дистрибьютором по продаже косметики. Пыталась сдавать свою комнату за 50 долларов. Но от аренды пришлось отказаться, а на двери своей комнаты повесить надежный замок, чтобы избежать общения с братом.

В поисках поддержки позвонила своей родной тете, напомнила о себе. Та повздыхала, пообещала навестить. Прошло уже больше года. Мол, живи, как хочешь.

ЗАЧЕМ ИЗ КУРСКА БЕЖАТЬ В КИЕВ

— У вас полчаса, — поприветствовал меня 18-летний Максим и посмотрел на часы.

Молодой человек выделил для общения свой обеденный перерыв и напрочь отказался фотографироваться. Максим — бывший ребенок улицы, к тому же гражданин России, — сегодня работает в киевской мастерской по ремонту мобильных телефонов, снимает квартиру и старается никогда больше не вспоминать о подвалах, интернатах и поездах, в которых прошло все его детство.

Максима взяла из дома малютки в Курске молодая пара. Вскоре после этого приемный отец женился во второй раз на женщине с двумя детьми. Почему Максима после первого класса стал убегать из дома, сейчас даже затрудняется сказать. Родители пытались удержать непоседливого мальчика запретами, уговорами, но все бесполезно. Отчаявшиеся предки отдали его в интернат и отказались от опеки. Но Максим сбегал и бродяжничал. Решив податься к дальним родственникам под Москвой, спрятался между вагонами поезда и приехал... в Киев. Даже сам удивился, как это его угораздило через границу перебраться. Но решил остаться. Из-за частыйх болезней неоднократно поподал в больницу, потом в приемник-распределитель. Как правило, депортировали "с комфортом" — в общем вагоне, прикованным наручниками к сидению. Но уже через несколько месяцев Максим снова был в Киеве.

Иногда так болело сердце, что ребенок целыми неделями не выходил на улицу. Чувствуя неладное, беспризорники привели к нему женщину из детского центра реабилитации.

— Когда я первый раз его увидела, живыми у него оставались только глаза и улыбка, — поделилась с "Сегодня" воспоминаниями Оксана. — И мы решили не обращаться в приемник, а взять к себе в реабилитационный центр в село Хотово.

Там Максим окреп и впервые почувствовал заботу. Пришлось наверстывать и учебу. Сложнее всего россиянину давался украинский язык. Тем не менее за полтора года он "подтянул" семь лет учебы.

Тетя Оксана помогла пройти курс лечения в больнице. У него определили приобретенный порок сердца. Смогла дозвониться к приемным родителям Максима в Курск. И убедила его вернуться домой.

Бывший приемный папа встретил фразой: "А почему ты не в интернате?" Тот показал дневник и рассказал, что его там уже пять лет, как нет, а учиться он в украинской школе. С мамой общались на кухне, она плакала и винила себя. Тогда парень решил остаться в Курске. Поступил в училище, но отношения не складывались. Отучившись год, Максим в 18 лет получил паспорт и вернулся обратно в Киев.

Увидев киевские лица, честно признался, что останется тут и найдет работу. Семья Оксаны приняла его как родного. Для смышленого парня быстро нашлась работа в небольшой мастерской. Работодатели помогли и с арендой жилья. Уже полгода Максим живет самостоятельной. И на мой вопрос: "Что бы ты пожелал беспризорным детям, чтобы вернуться к нормальной жизни?" ответил: "Встретить таких отзывчивых и искренних людей, как тетя Оксана". Выходит, жизненный путь таких взрослых детей зависит только от случайных встреч с хорошими людьми. А как хотелось, чтобы было иначе.