НАРКОМАНЫ ПОСАДИЛИ МЕНТОВ, КОТОРЫЕ САЖАЛИ ИХ?

Дважды, 19 и 24 ноября прошлого года, "Сегодня" рассказывала о резонансной истории со столичными стражами порядка: шестеро сотрудников ТОМ-1 (территориальный отдел милиции) Деснянского райуправления внутренних дел обвиняются в злоупотреблении служебным положением, выразившимся в незаконных обысках, вымогательстве, применении насилия.

"В ДЕЛЕ — ТОЛЬКО СЛОВА..."

Суд санкционировал арест капитана, двух старлеев и трех лейтенантов милиции. Их вызвали на утреннее совещание в райуправление, где, по словам жены одного из офицеров, привселюдно сорвали погоны, надели наручники, долго держали на улице, на глазах у прохожих, не допускали адвокатов. При обыске в багажнике автомобиля одного из подозреваемых нашли бейсбольную биту со следами крови и две лопаты со свежей землей. Получалось, что Управление внутренней безопасности разоблачило серьезную организованную преступную группировку "оборотней", подобную действовавшей несколько лет назад банде под руководством небезызвестного Игоря Гончарова...

Но заканчивается уже второй месяц после ареста, а следственная группа прокуратуры Киева не особо торопится делиться какими-либо подробностями незаурядной истории. Руководитель группы Николай Ярощук, видимо, получил от руководства прямое указание не общаться с прессой, так как, зная о нашей просьбе встретиться, ни разу на нее не откликнулся (несмотря на то, что, как заверила "Сегодня" Мирослава Пих, пресс-секретарь прокурора столицы Василия Присяжнюка, ее шеф планирует в новом году расширить общение с масс-медиа). Помалкивает и Центр общественных связей милицейского главка, указывая, по обыкновению, на тайну следствия.

Поэтому, чтобы узнать новости, не оставалось иного варианта, кроме как искать контакт с адвокатом одного из шестерых офицеров (Виктора Пилипчука) Николаем Дмитруком, в прошлом, кстати, следователем. Допускаем, что адвокат, по роду деятельности призванный защищать обвиняемого, возможно, и не во всем объективен. Но, раз вторая сторона не изъявляет желания изложить свою точку зрения, публикуем мнение противоположной.

— Николай Федосеевич, не повторяя уже написанное — на каком этапе находится дело сейчас? Переквалифицировано ли оно? Сколько фигурирует эпизодов? Где находятся обвиняемые?

— По порядку. Дело возбуждено по статье 364-3 УК Украины — злоупотребление властью или служебными положением — и не переквалифицировалось. В нем пока что два эпизода, связанных с задержаниями наркоманов в Вите-Почтовой и на Житомирском шоссе. Они, кстати, основаны лишь на заявлениях двух потерпевших. По некоторым другим эпизодам проводились очные ставки. Обвиняемые находятся в следственном изоляторе на Лукьяновке. Срок их содержания под стражей продлен до четырех месяцев, до 14 февраля.

— О каких задержаниях наркоманов речь?

— Наши подзащитные утверждают, что проверяли оперативные данные, касающиеся любителей зелья. Потерпевшие же указывают на злоупотребление сотрудниками милиции служебным положением и превышение полномочий.

— Какие следственные действия проведены и проводятся с обвиняемыми?

— Их сравнительно немного. Шесть очных ставок, согласитесь, маловато, учитывая, что после задержания прошло уже почти два месяца.

— И что выявляется на этих ставках?

— Должен сказать, что к участию в них привлекаются задержанные нашими подзащитными лица, уличенные в хранении и распространении наркотиков. Удивительное дело: после того, как все шестеро сотрудников милиции были арестованы, этих лиц почему-то отпустили (хотелось бы знать, почему), и они дают показания уже в качестве потерпевших. Но эти показания — не более чем слова. Они ничем не подкреплены.

— Но ведь руководство столичного главка заявляло, что эта группа давно отслеживалась, действия участников документировались — как это понимать?

— У меня на этот счет есть серьезные сомнения. Если б эта группа отслеживалась, то в милиции и прокуратуре достаточно профессионалов, которые бы в установленном законом порядке смогли зафиксировать допущенные правонарушения и преступления. Но такого не было, нет и уже, наверное, и не будет.

— Откуда такая уверенность — что не будет?

— Когда человека ловят на горячем, это факт доказанный, неопровержимый. Где в деле такие факты? Их нет.

— Заявительница Ш., например, показала, что за прекращение уголовного преследование в отношении ее сына милиционеры вымогали у нее 10 тысяч долларов. Такой суммы она не имела и отдала 1250. Факт доказан?

— Нет! Момент передачи денег не зафиксирован. Это, повторюсь, голые слова. И если факт не задокументирован ранее, то и не будет в дальнейшем.

КОМУ ВЫГОДНА "ПОСАДКА"?

— Все шестеро уволены из органов внутренних дел?

— Юридических оснований для этого не было, о чем защита и написала. Однако руководство главка дало согласие на увольнение оперативников.

— Как они вообще характеризуются по службе?

— Самое интересное, что результаты работы всех шестерых сотрудников — лучшие по райуправлению за девять месяцев 2005 года. На их счету немало раскрытых преступлений. Только за три месяца — четыре убийства. А теперь их самих делают преступниками.

— К этому мы еще вернемся. Ответьте на такой вопрос: что за бита и лопата обнаружены в автомобиле одного из фигурантов?

— Понимаете, эти люди часто выезжали на место, получив какую-то оперативную информацию, что там-то и там-то спрятаны следы преступления. Бита и лопата им нужны были, чтобы облегчить работу — не рыться же руками в земле и не вручную перебрасывать какие-то вещи...

— Ну, откуда они взялись?

— Биту, например, им выдал руководитель их же подразделения, о чем есть его показания. Это было до его отпуска.

— То есть, это не были орудия преступления, как говорили некоторые сразу после задержания?

— Да нет, конечно. С их помощью, наоборот, раскрывались преступления, совершенные другими. Это не вещдоки...

— Адвокатам, со слов жены одного из офицеров, чинили препятствия в допуске к подзащитным на начальном этапе следствия. А сейчас?

— Да, сперва нас не допускали, потом не разрешали свиданий, ставили условия: мол, напишите заявление, затем мы сообщим вам о принятом решении, вышлем ответ по почте, и так далее... Встретившись с руководителем следственной группы, я заявил, что законом такое не предусмотрено, и никакие ограничения недопустимы. После этого ситуация изменилась. Сейчас проблем в общении адвокатов с подзащитными практически нет.

— Вас послушаешь — эти милиционеры прямо агнцы. Откуда же возникло их "дело"?

— Возможно, кому-то было выгодно представить их в столь неприглядном свете.

— Кому?

— Прежде всего, так называемым потерпевшим. Думаю, что они просто мстят своим обидчикам, и в этой игре все средства хороши, вплоть до оговора.

— А начальство милицейское, то же Управление внутренней безопасности, — неужели они не смогли разобраться, где правда, а где ложь?

— Предполагаю, что кое-кому из коллег наши нынешние подзащитные тоже перешли дорогу. И дабы поставить их на место (и другим в назидание), решили слепить образцово-показательное дело...

— Как вы и подзащитные намерены выходить из положения?

— Думаю, все расставит по местам суд. Как минимум, он направит дело на дорасследование. Обвиняемые, кстати, так и говорят, что досудебному следствию не доверяют и основные доводы озвучат в судебном заседании.

ОБВИНЯЕМЫЕ НАДЕЮТСЯ НА СУД

— Как они вообще восприняли то, что с ними стряслось?

— Разумеется, шокированы. В определенный момент у некоторых из них произошел психологический надлом, наступила растерянность — за что? Сейчас пришли в себя, логически мыслят, осознают, что оказались между молотом и наковальней. Не дай Бог оказаться в таком положении... Но мне кажется, они намерены бороться до конца...

— До какого?

— Доказать, что их незаконно привлекли к уголовной ответственности.

— Защита ходатайствовала об изменении меры пресечения, скажем, с содержания под стражей на подписку о невыезде? Или освобождении под залог?

— О залоге вопрос не ставили, так как это нереально: эти люди кормильцы, у них на иждивении семьи, есть дети... О подписке ходатайствовали. Но нам отказали на том основании, что, находясь на воле, они будут препятствовать ходу следствия.

— Моему коллеге жена одного из обвиняемых рассказывала, что к ним якобы применялись незаконные методы следствия — эти показания чем-то подтверждаются?

— Во всяком случае, абсолютно все подзащитные говорят, что такое было.

— Каким образом прессовали — пальцы в двери засовывали, иголки под ногти загоняли, противогаз одевали? Или морально додавливали, вынуждая сознаться?

— И морально, и психически, и физически. У одного из обвиняемых выявлены телесные повреждения.

— И это подтверждено судмедэкспертизой?

— Такая экспертиза была проведена.

— И побои сняли, задокументировали, как полагается?

— Конечно. А заявлений было несколько, и в прокуратуру, и в МВД. Но какое решение по этому поводу принято, мне неизвестно — тайна следствия.

— Но вам известно, какого рода побои были и где — на руках, ногах, голове, туловище?

— На ногах. Они даже опухли. Возможно, из-за этого нас, адвокатов, и не допускали на первых порах, чтобы не увидели...

— Где обвиняемых содержат? Не в камере с отпетыми уркаганами?

— Нет, они находятся с такими же сотрудниками правоохранительных органов, оказавшимися под следствием...

Как "Сегодня" уже сообщала, министр Юрий Луценко отважился на довольно смелый шаг, инициировав создание при МВД Общественного совета по обеспечению прав человека, куда вошли представители авторитетных в Украине и за ее пределами правозащитных и общественных организаций, опытные юристы, политики, адвокаты, эксперты. Среди планов громадья, намеченных уже на первом, организационном заседании совета, было и такое, как изучение ситуации с соблюдение прав подследственных. Может, стоит начать с этих шестерых, еще недавно носивших милицейскую форму?..