В БОЛЬНИЦЕ ОЛЕГ ДАЖЕ ВО СНЕ НИ РАЗУ НЕ ПОЗВАЛ МАМУ

Маленький городок Мена Черниговской области, где в минувшую субботу случилась трагедия, и на карте не сразу отыщешь. Девять тысяч населения, а из достопримечательностей, пожалуй, только один зоопарк и будет. А ведь еще в 70-х слава о нем гремела по всему Союзу. Еще бы! Ведь это был первый сельский зоопарк в СССР, который ежемесячно посещали 25 тысяч человек. Со временем слава угасала, а зоопарк зажил своей обычной будничной жизнью. И вот, спустя почти 30 лет о нем снова заговорила вся страна. Только теперь без патетики и гордости, наоборот, с определенной долей ужаса.

"УМОЛЯЮ, НЕ ЗАСОВЫВАЙТЕ В КЛЕТКУ РУКИ!"

От Киева до Мены — 3 часа пути. За это время по радио в новостях неоднократно сообщали о случае в зоопарке. "Это какие же должны быть хилые решетки, через которые, за здорово живешь, может перемахнуть 12-летний мальчуган?" — недоумевал наш фотокор. — Это, наверное, тот самый медведь-алкоголик, — выдвинул свою версию водитель. — Был у них такой. Может, за старое взялся, снова начал без пол-литры буянить?" А я напомнила, что еще 5 лет назад зоопарк вообще переживал трудные дни — денег не было даже на корм животным, не то, что на хорошие вольеры. В целом, картина вырисовывалась устрашающая.

Каково же было удивление, когда за длинным зеленым забором с огромной надписью "Зоопарк" мы оказались в небольшом уютном дворике с цветными скамеечками, детскими качелями и вольерами разнообразной величины. Слева — новенькая пристройка — двухэтажный террариум.

"Вы тоже пришли на медведя посмотреть? — поинтересовалась стоящая неподалеку женщина и улыбнулась. — По дорожке и налево". Шли недолго. Медвежий вольер оказался совсем рядом с административным домиком. Директор зоопарка Зинаида Чирва как раз демонстрировала телевизионщикам, как нужно кормить животного сухариками и морковкой. Женщина была явно взволнована, ее голос слегка подрагивал, а паузы во фразах выдавали то, что никакой заученной версии события у нее не было. Зато сам "герой дня" — огромный бурый медведь был абсолютно спокоен. Морковку и сухарики он ловил шутя, как заправский цирковой мишка. А когда на него направили камеру, встал на задние лапы во весь трехметровый рост и, просунув нос через толстые прутья, явно позировал.

Пока Зинаида Сергеевна давала интервью, мы исследовали "место преступления". Конечно, при желании через ограждение можно перелезть. А там до клетки не больше двух шагов. Таблички по обеим сторонам предупреждают об опасности довольно скромно: "Осторожно, животное может укусить!". Одно только смущало. Ни я, ни фотокор не находили ни одной веской причины, чтобы перемахнуть через ограду и встретиться с медведем "нос к носу".

— Мальчик решил сфотографировать его так, чтобы не были видны решетки, — выдвинула свою версию директор зоопарка. — Парень, видимо, перелез через ограду и просунул руки с фотоаппаратом в вольер. Это было время обеда, медведь как раз ел и выглядел не таким уж страшным. Может, ничего бы и не случилось, если бы не сработала вспышка. А тут — кинулся... От фотоаппарата, который нашли в клетке животного, остались только батарейки.

Тем временем, Тимка молча следовал по пятам за нашим фотокором. Видать, фотоаппараты его очень интересовали, при каждом щелчке он останавливался и позировал — "фас-профиль". Потом сотрудники зоопарка рассказывали, что Тимка — сын их известного медведя-алкоголика, который без пол-литра есть отказывался. Видно медвежий алкоголизм по наследству не передается, так как на сынуле сия зависимость никак не отразилась. Тимка до сих пор слыл спокойным и добродушным зверем.

— Уборщицы возле него постоянно убирают, а он на них — никакого внимания, — рассказал мне электрик Анатолий Медведев, свидетель случившегося. — В субботу, помню, еще трех не было, я, как всегда, пришел снимать показания счетчиков и уже в бытовке услышал крик. Смотрю, руки ребенка за решеткой у Тимки. Перескочил через ограду, пытался оттащить мальчика — куда там! Тут еще один работник подбежал, ударил медведя арматурой. Тот хватку ослабил, и мы оттащили ребенка. Вызвали скорую помощь. Его друзья — мальчик и девочка лет 16-ти, все твердили, что убеждали Олега не лезть к медведю, а тот их не слушался. Мы поднесли Олега к "скорой". Только когда она уехала, я заметил, что весь в крови ребенка. С тех пор уже которую ночь не сплю.

В день нашего приезда он вместе с другими работниками зоопарка как раз сдавал кровь для пострадавшего мальчика — 14-летнего жителя соседнего села Феськивка Олега Ермоленко.

Зато после случившегося в зоопарке стало больше посетителей, а для зимнего времени 10 человек в день — вообще полный аншлаг. "Вчера и сегодня много людей приходит, — поделилась со мной недоумением Зинаида Сергеевна. — Все спрашивают: где ваш медведь? А потом: как же же ребенок туда залез?"

ОЛЕГА НАВЕЩАЕТ ТОЛЬКО ТЕТЯ

Попрощавшись, мы направились в больницу. В Мене все рядом: и зоопарк, и вокзал, и больница. В приемном покое людно. Опять же камеры и микрофоны. Человек в черном костюме с ходу атакует: "Дайте же, наконец, ребенку поспать! Замучили его своими интервью! Сначала — к главврачу, а потом разберемся!".

Главный врач районной больницы Петр Хомрач только-только распрощался с корреспондентами местных каналов и радушно предложил нам оставленный нетронутым телевизионщиками чаек с печеньем. От чая мы отказались под предлогом: "Нам бы мальчика увидеть!"

— Мальчик попал к нам в тяжелейшем состоянии шока, — предупредил Петр Петрович. —У него были полностью оторваны обе руки. Благо, Олега быстро доставили. Операцию проводили двумя бригадами, потому что ждать, пока приедут специалисты из области было нельзя, ребенок мог погибнуть. Длилась она где-то 1,5 часа. Сначала остановили кровь и закрыли обширные раны местными тканями. Особенно проблемной оказалась правая рука. От нее даже не осталось лопатки. Медведь вырвал ее до самой грудной клетки.

— Была ли возможность пришить руки? — спрашиваем.

— Вопрос об этом даже не стоял, — ответил главврач. — К нам рук не доставляли, они безвозвратно повреждены медведем. Нужно было спасать Олегу жизнь. Потом подъехал врачи из области, и мы еще раз скоординировали свои действия. Речь идет о разнообразных противогангренозных прививках и специальной терапии, которая проводится после укуса животного.

— Есть ли сейчас угроза жизни ребенка?

— Определенная есть. Осложнения ожидаем на 3-4 сутки. Ведь определить зону молекулярного повреждения просто на глаз, особенно в таком случае, было сложно. К тому же, укушенные раны очень тяжело заживают. Функциональный протез, который можно было бы со временем присоединить хотя бы к одному суставу, вставить невозможно. Все суставы на двух руках отсутствуют. В дальнейшем можно говорить лишь о косметическом протезировании плеч. Но в любом случае, в ближайшие полгода пребывание в разных медицинских учреждениях, Олегу гарантировано.

— Как он чувствует себя сейчас?

— Мальчик еще отходит от наркоза. О его адекватном поведении и оценке случившегося, говорить пока рано. Сейчас Олег компенсирован по кровопотере и его гемоглобин в крови поднялся до отметки 100 — это совсем неплохо. Для ликвидации болевого синдрома принимает препараты, которые тормозят его неврологический статус. Разговаривает, просит кушать. Медработники садят его сами, кормят. Утром, вот сам рассказал, что медведь откусил ему правую руку сначала по локоть, а потом по плечо. Значит, понимает, что рук нет.

После Петр Петрович допустил нас к Олегу с одним условием: "Только сфотографировать".

Реанимация на верхнем, третьем этаже. Стук условный — иначе никто не откроет. В большом зале возле окна лежит симпатичный мальчишка. Никаких плачущих родителей или родственников рядом, только врачи.

"Снова люди", — спокойно проговорил больной и улыбнулся нам. "Как себя чувствуешь?" — не удержалась я, и медсестры тут же строго зашикали. "Нормально, — услышала в ответ слабый мальчишеский голос. — Чувствую себя хорошо, только… руки болят сильно". Меня тут же вывели в коридор.

— Это фантомные боли, — объяснил анестезиолог Владимир Малей. — Приходится его "пригружать" медикаментозно, чтобы не реагировал так остро на то, что с ним случилось. А случай тяжелейший. Нам, грубо говоря, к оторванным конечностям не привыкать, но когда наши девочки увидели Олега — расплакались. Ведь он ребенок совсем. У него даже не осталось подключичной вены, куда анестезиологи обычно вводят обезболивающее. Найти ее в зоне поражения не представлялось возможным. Наркоз вводили через вены на ноге. Но дело не только в его состоянии. Тут он уже третий день, а навестила его только тетя. Ни отца, ни маму мы в больнице не видели.

Позже оказалось, Олег из неблагополучной семьи, где он — четвертый ребенок. Родители пьющие, вместе не живут. Говорят, когда маме сообщили о состоянии ребенка, она ответила: "Я его два месяца не видела, и видеть не хочу!". Пострадавшего чаще навещают чужие родители. Приходят к своим детям в больницу, потом поднимаются к Олегу, и передают через сестер то деньги, то фрукты. Наведывались учителя из местной школы, собрали 100 гривен. На эти пожертвования Олегу покупают соки, цитрусовые, сладости.

Да и сам мальчик за все дни пребывания в больнице о родителях не сказал ни слова, и не звал их во сне. Может, знал, что бесполезно. А может, так на него действует наркоз? На этот вопрос врачи пожали плечами и перевели разговор на другую тему.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

После услышанного и увиденного, в машине мы все больше молчали. Не по себе как-то было. Когда вдумаешься, что еще в субботу симпатичный и веселый мальчишка Олег Ермоленко приехал с друзьями в райцентр, погулять, потратить "наколядованные" 14 гривен, чтобы ощутить тот праздник, которого у него так давно не было… От этого становится совсем невмоготу.