"БЕГУЩИЙ ПОЛКОВНИК В МИРНОЕ ВРЕМЯ ВЫЗЫВАЕТ СМЕХ, А В ВОЕННОЕ — ПАНИКУ"

Фраза, вынесенная в заголовок — это один из примеров армейского юмора: достаточно своеобразного и не всегда понятного "цивильным". А смысл ее в том, что старший офицер должен быть организованным и степенным, а не гоняющим, высунув язык, на глазах у гражданского населения. Как говорится, "бегать должны лейтенанты". Сегодня, в День защитника Родины, который, кстати, совпадает с днем рождения Верховного главнокомандующего, капитана Вооруженных Сил Украины Виктора Ющенко, речь пойдет об армейских традициях, бытовавших в Советской Армии в то время, когда мы, "нижеподписавшиеся" — кто дольше, кто меньше — находились в ее рядах. Причем о традициях не широко известных, а так называемых неформальных, прижившихся в войсках, чтобы как-то скрасить однообразную военную жизнь. Многие из них сохранились и по сей день.

НА ГОЛОВЕ — "АЭРОДРОМ", НА ПЛЕЧАХ — ВЫШИВКА

Два десятилетия назад, когда один из авторов этих строк нацепил на два года лейтенантские погоны, уходивший в запас его коллега-двухгодичник, как величайшую ценность, "сдал" новичку адрес и имя мастера-шляпника, работавшего в одном из киевских ателье, где шили форму для милиции.

— Записывай, пригодится: будет повод съездить домой! Начальство шитые "фуры" уважает, — усмехнулся "дед"-лейтенант в густые усы.

Пригодилось, и не раз, ибо, как оказалось, старичок-еврей подрабатывал шитьем фуражек-"аэродромов" для армейских офицеров, весьма ценимых среди кадровых военных. И человека, который мог это "организовать", да еще в самом Киеве, в периферийных частях командиры ценили, что выливалось во всяческие послабления, необходимые для выполнения "важной боевой задачи" — обеспечения начальства дефицитным головным убором, сшитым по спецзаказу.

Непонятное гражданским стремление одетого в военный мундир человека хоть чем-то выделяться среди собратьев по оружию на самом деле легко объяснимо — простое различие по числу звездочек многих не устраивало, хотелось, чтобы было "не как у всех". Старшие офицеры могли позволить себе "аэродром" за 25 рублей (в военторге обычная фуражка стоила 6 руб. 50 коп.), младшие — "игрались" погонами. К примеру, несмотря на то что расстояние между звездами регламентировано уставом, старшие лейтенанты, которым до капитана оставалось всего ничего, ставили три звезды "по-капитански", то есть в виде равнобедренного треугольника, а не равностороннего, как было положено: дескать, вот-вот стану "кэпом". Смотрело начальство сквозь пальцы и на то, как молодые лейтенанты делали погоны "трубочками", огибавшими плечи. У пограничников, наоборот, особым шиком считался прямой погон. Для придания ему такой горизонтальности в края вставляли полоски пружинной стали, используемой для придания формы верху фуражек.

У "вечных" капитанов, то есть не получивших высшее образование (отличительная их черта — носили на кителе не "ромбик" об окончании вуза, а округлый значок с надписью "ВУ", которую армейские остряки расшифровывали как "вроде учился"), а значит, не имевших в советское время шансов стать хотя бы майорами, была своя "мулька" — они не прикрепляли к погонам четыре маленькие звездочки, а вышивали их в ателье на заказ. И попробовал бы тогда какой-нибудь "летёха", последовать его примеру — тут же был бы поставлен на место, дескать, не заслужил. Еще одна фишка была тогда — цеплять на погоны звезды стран Варшавского договора — не ребристые, а гладкие. Сейчас, кстати, украинские офицеры тоже стараются использовать не отечественные пластмассовые звезды, а российские металлические — они красивее и долговечнее.

Рядовые и сержанты срочной службы тоже старались не отставать: у зенитчиков и автомобилистов считалось шиком выехать на учения в танковом, добытом правдами и неправдами, комбинезоне, а не в обычных черных куртке и брюках. А лет 40 назад, когда гимнастерки и широченные галифе заменили на куртки нараспашку и брюки — так называемое "х/б", многие солдаты норовили одеться по старинке, "под фронтовиков". Также вываривали х/б добела в хлорке, а брюки ушивали так, что они обтягивали ноги подобно спортивным трико. На дембельскую парадную форму пришивали офицерские петлицы и даже надевали офицерские фуражки. Но это — до первого патруля, который мог упечь служивого на гауптвахту за нарушение формы одежды.

ПЕРЕД СЛУЖБОЙ ПЕРЕКРЕСТИЛСЯ, ПЕРЕД ПРЫЖКОМ ЗАМАТЕРИЛСЯ

Традиция "накрывать поляну" при повышении в должности или звании — святое дело, в нашем народе ее не соблюдали только самые жадные, как на "гражданке", так и в армии. Однако в офицерской среде "обмывание" очередной звездочки превращалось в целый ритуал, называемый "офицерское собрание", на которое получивший очередное звание приглашал всех офицеров своей части. Присутствующие должны быть одеты по форме. Перед началом застолья самый старший по званию провозглашал тост в честь виновника торжества. А сам он должен был одним махом выпить стакан водки, на дне которого лежали новые звезды, затем вынуть их зубами из стакана и выплюнуть в ладонь. Но это еще не все: младший либо равный по званию прокалывал вилкой или ножом в погонах именинника новые дырочки, а в них вставлял звездочки. Лишь после этого новый старший лейтенант (капитан, майор и т. д.) получал право быть величаемым по присвоенному очередному званию. Прижимистых, которые не желали угостить сослуживцев, нередко долго дразнили, упорно обращаясь к ним по-старому.

Со звездочками в армии вообще было немало "забобонов". Например, считалось дурной приметой, если майор случайно наденет чужой китель с погонами капитана или, не дай Бог, лейтенанта — как бы не разжаловали. И наоборот — назвав, к примеру, капитана майором, следовало тут же исправиться и добавить: "Ну, будете майором".

А вот шуточный вопрос: почему советские офицеры крестились перед выходом на службу?

Да все очень просто: надев фуражку, военный проверял, находится ли кокарда посередине лба. Далее следовал чисто мужской жест: закрыты ли "ворота" на брюках. Затем — проверка карманов гимнастерки: в правом должно быть удостоверение личности, в левом — партийный (комсомольский) билет. Перекрестился!

Были и специфические традиции, связанные с родом войск. Один из авторов, служивший в десантных войсках вспоминает: "Когда нас возили прыгать с парашютом, все, включая самых старших командиров, при проезде через КПП орали хором во все горло: "Эх, ... твою мать!" А когда все проходило нормально, по возвращении радовали дежурного по КПП дружным "Ура!" Когда кто-то дрейфил, отказывался прыгать — пилот тут же шел на посадку и набирали новую группу.

У моряков, прибывших в краткосрочную командировку на корабль, действовал принцип: "кто первый встал, того и тапочки". То есть прежде всего надо было позаботиться о том, чтобы занять свободное спальное место.

"ВОЖДЕНИЕ", "ЛЕТУЧАЯ МЫШЬ", "СОВА"...

Наконец, о традициях вредных. В первую очередь, это касается так называемой "дедовщины": выжигаемого в армии каленым железом (по крайней мере, на словах) явления, когда бывалые солдаты срочной службы издеваются над новобранцами. Конечно, неформальная иерархия была, есть и будет в любом коллективе, как гражданском, так и военном, и бороться с нею — Сизифов труд, но унижение человеческого достоинства только на том основании, что кто-то "тянул службу" больше, а кто-то — меньше, недопустимо. К сожалению, таких жестоких придумок — немало.

Наиболее известная — перевод из одной касты "служивых" в другую. В Советской Армии, где срочная служба была два года, на низшей ступени в этой "табели о рангах" стояли "запахи" — солдаты, не принявшие присягу. Далее — "духи" или "салаги" — это те, кто "отбарабанил" менее полугода. Следующая стадия — "слоны", "фазаны", "зайцы", "секачи", "караси" — в разных воинских частях и родах войск они назывались по-разному, но прослужили все одинаково: от 6 до 12 месяцев. Прошел год — ты "черпак". О них есть поговорка: "Черпак — самый злой солдат: много прослужил, но много и осталось". Именно на этих ребят старшие возлагали неприятную обязанность: подгонять молодых во время различных хозработ, которыми в армии во все времена солдаты занимались очень много, ибо, по мнению командования, это способствовало росту воинского мастерства и укреплению боеготовности. За полгода до демобилизации солдат становился "дедом", а после выхода очередного приказа министра обороны о призыве и увольнении в запас таких именовали "дембелями".

Так вот, ради развлечения, коих в казарме немного, и устраивали "деды" эти самые переводы, суть которых в том, что "кандидата на повышение" старослужащие били по филейным частям бляхой солдатского ремня столько раз, сколько месяцев тот отслужил. Иногда для экзекуции использовали табуретки, черпаки (естественно, для перевода в одноименную категорию). В "дедушки" зачисляли символически: по пятой точке, прикрытой подушкой, "соискателя" били... ниткой, а кричать от "боли" заставляли вместо него молодого солдата. Но подобные забавы в жизни "дедов" случались раз в полгода, а веселиться им хотелось гораздо чаще. Поэтому и родились на свет традиции, суть которых отражает "высокий" интеллектуальный уровень тех, кто их придумал и воплощал в жизнь. Назовем некоторые, наиболее характерные.

"Вождение"

"Дед" строит нескольких "духов", назначает кого "автомобилем", кого "танком", кого "бетээром" и указывает им маршрут следования, как правило, трудно проходимый (под кроватями, через туалет), часто — на время. По команде "деда" бедняги начинают ползать на брюхе, издавая звуки, соответствующие своему транспортному средству.

"Летучая мышь"

На двухъярусной кровати "дух" зависает, удерживаясь за сетку кровати второго яруса. "Дед" ложится на некоторое время прямо под висящим. Если тот не выдержит и упадет, будет избит.

"Совы"

"Духи" садятся на дужки кровати, держась за них руками и издают звуки, похожие на уханье совы. "Дед" выключает свет и идет с подушкой мимо них. Услышав уханье, сбивает сову подушкой.

"45 секунд — отбой!"

Уставная команда, призванная научить молодых солдат действовать быстро, также использовалась старослужащими, дабы покуражиться над "салабонами". По сигналу они должны успеть добежать до своей кровати, раздеться, правильно уложить форму и улечься под одеяло. Не успели — "45 секунд подъем!" — и все по новой, пока "дедушкам" не надоест.

СКОРОСТЬ ДЕМБЕЛЬСКОГО ПОЕЗДА

Из безобидных традиций можно упомянуть обычай старослужащих делать прическу "под ноль" за 100 дней до приказа: как бы почувствовать себя снова "духом" (коим, кстати, во время стодневки запрещалось стричься налысо). "Деды", считавшие себя "правильными", все 100 дней отдавали молодым солдатам свою порцию масла, делились мясом, хотя, заметим, куражились над ними по-прежнему. Но доппаек молодому надо было заработать, верно ответив на один из каверзных вопросов, смысл которых — сколько дней осталось "деду" служить до приказа. Например: "С какой скоростью движется дембельский поезд?" Правильный ответ — 100 минус количество дней, оставшихся до приказа (в первый день стодневки его скорость 0 км/ч, с каждым днем увеличивается на 1 км и в день издания приказа равна 100 км/ч). Было еще поедание "дембелюхи": десерта из сгущеного молока, конфет, печенья, орехов и пр. Ели ее "деды" трижды: за 100 дней до приказа, за 50, наконец, в день самого приказа об увольнении в запас.

И на " закуску" — об очень полезной (в плане воспитания) традиции: "похороны окурка". Дабы отучить солдат разбрасывать где попало "бычки" — отцы-командиры ловили кого-нибудь одного, кто "промахнулся" мимо урны метров на 20—30 и назначали "гробокопателем". Из подручных средств мастерили гроб, в него клали окурок, гроб ставили на автомобиль. Далее под звуки похоронного марша весь полк с полной выкладкой совершал марш-бросок в несколько километров вслед за медленно едущей машиной. Затем где-нибудь в поле провинившийся рыл большую яму, в которую зарывали гроб. И — еще один марш-бросок до расположения части. Обычно воспитательной меры хватало на полгода, пока не приходил новый призыв...


АНЕКДОТ В ТЕМУ
Спорят военный с гражданским, кто умнее — люди в погонах или цивильные? Наконец, исчерпав все аргументы, военный задает "убийственный" вопрос: "Вот если вы, гражданские, такие умные — почему тогда строем не ходите?!"