"ТАЛАНТ -- ЭТО ВОПРОС КУХНИ БОГА"

Об Игоре Мамушеве я слышала немного -- известный классический пианист, поэт, эссеист... Объездил весь мир как музыкант, редко появляется в богемных тусовках, независим и ... ни на кого не похож.

Приятельница принесла его книги и они пролежали на письменном столе несколько дней. В один из таких дней, прошедших не слишком удачно, приехала поздно вечером домой и начала читать книжку со странным названием "Город для ветра или сон бабочки".

...Как можно объяснить ощущение, которое дарит большая поэзия -- смесь горечи и радости, нежности и отчаянья, когда "сосет под ложечкой" от того, что невыразимо жаль чего-то ( себя, других, уходящего сквозь песок времени?), от того, что жизнь -- это цепь историй, пронизанных ошибками, компромиссами и потерями...

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ. "СВОИ ПРАЗДНИКИ Я ОПЛАЧИВАЮ САМ"-- Игорь, образ "художника" в этой стране всегда ассоциировался с эксцентричной личностью в стоптанных ботинках -- неряшливой в поведении и случайной в поступках. Объяснение этому феномену незамысловатое: "личность" считала поэзию или прозу работой, но никто не хотел за эту работу платить деньги...

-- Поэзией действительно никто и никогда не зарабатывал. Даже Бродский -- один из самых благополучных поэтов. У меня таких проблем никогда не было: будучи профессиональным пианистом, я всегда этим зарабатывал себе на жизнь.

-- Традиционно русские поэты всегда страдали некоторым мессианством, -- тем, что Гумилев называл "пасти народы". Евтушенко сформулировал эту мысль почти пародийно: "Поэт в России больше, чем поэт". Вы тоже с таким пиететом относитесь к миссии творца в обществе?

-- Да, я отношусь к этому очень серьезно. Поэтому и не понимаю когда
"текстовиков-песенников", таких как Рыбчинский, Резник, называют поэтами. Когда-то я сам писал много песен со своим консерваторским товарищем Игорем Корнилевичем для разных певцов (например, для Долиной), получил даже диплом на Песне-89, но и тогда понимал, что это не поэзия.

-- Но почему-то этим занимались?

-- Надо было содержать семью, а это приносило определенный доход. Потом я поехал на Песню-89 и посмотрел на эстрадную тусовку вблизи и понял: это совершенно не мое -- оно меня разрушает и разлагает. "Тексты" стали на меня плохо влиять. Денег ведь мне надо немного -- только их минимальное присутствие, чтобы не уродоваться. Праздник я предпочитаю заслужить и самому его оплатить. Я вообще люблю все делать за свой счет.

А Поэзия -- это образ жизни: с одной стороны -- способность впитывать в себя мир, с другой -- внутренняя закрытость. Борхес лучше всех сказал: "Писатель -- это не профессия, а судьба". Я бы добавил -- трагическая судьба, невозможность быть счастливым. Если бы Овидий не был сослан, он бы никогда не написал своих "Скорбных эллегий".

-- Игорь, а почему для больших поэтов или писателей нравственные ценности были скорее из области творческого теоретизирования. В реальной жизни и Толстой, и Пушкин, и Лермонтов далеко не всегда придерживались тех идеалов, которые декларировали...

-- Я часто думал, почему большие личности, как правило, не "дают никому слова сказать". Видимо, личности -- они всегда "тираны" -- и не потому, что хотят кем-то или чем-то "овладеть", а потому что они, как "слон в посудной лавке" -- обязательно что-то перевернут и на кого-то наступят. Взрослые люди, которые так и остались детьми -- им можно дать 500 лет и 10 -- в зависимости от обстоятельств. У Гарсиа Лорки есть трактат о дьявольском происхождении таланта. Это всегда пограничное состояние -- между чистотой и демонизмом. Это вопрос "кухни Бога".

ИСТОРИЯ ВТОРАЯ. "СОН РАЗУМА РОЖДАЕТ ЧУДОВИЩ"-- Советское общество переживало несколько мощных всплесков интереса к поэзии -- 20-е, 40-е и 60-е годы. В последние годы искусство заметно качнуло в сторону либерализма, а многим просто нечего сказать...

-- Тогда ведь тоже было много дутых фигур, тот же Любимов и его Театр на Таганке. Это было идеологическое попадание во время. Так же как мне кажется дутым трагизм Высоцкого. Он замечательный бард, но в отличие от Галича или Тарковского, ему, имеющему лучшие роли в театре и кино, мерседес, всенародную славу, поездки за рубеж, не пришлось пожертвовать из-за своих убеждений родиной.

-- Поэзия на задворках общественного интереса. Вам, как поэту, все равно будут вас читать или нет?

-- Конечно, нет. Мне хотелось бы, чтобы мои стихи не только читали, но чтобы они оказались для кого-то лекарством. Если это может спасти хоть кого-нибудь, уже замечательно. Существует ли сегодня украинское искусство как явление? Не знаю. У нас "занепад" в этом отношении, государство пребывает в состоянии комы, а сон разума, как известно, рождает чудовищ. У меня в телевизоре 19 каналов, куда не переключу -- везде поют пятисортные песни. Просто какой-то пир во время чумы. Раздражают американские миссионерские программы, что есть зомбированием нации, отлучением ее от церкви отцов.

-- У Лидии Гинзбург есть замечательная фраза, адресованная творцам, вынужденным ходить "на службу" или зарабатывающим на жизнь халтурой: "Мозг, высосанный поденщиной, растлеваемый ленью -- скучной ленью, рождаемой "тружениками и созидателями". Но вы ведь тоже ходите на службу...

-- Во-первых, хочется действительно никуда не ходить и не зарабатывать деньги, потому что внешняя атрибутика жизни, она уже познана и "пережевана" -- мне 42 года. Я много поездил -- Франция, Австралия, Италия... Поэтому мне сейчас перемещаться как-то не очень интересно.

-- А чувствуете какую-то усталость от жизни, от людей?

-- В зависимости от обстоятельств. Иногда стариком себя ощущаю, иногда юношей. Как борюсь с этим? Очень люблю историю -- читать о древних временах, о живших когда-то людях. Это позволяет посмотреть на мир несколько скептически -- все проходит. Что касается людей, то мне по-прежнему интересны честные люди.

-- Дураки тоже бывают честными... Честные достаточно "прозрачны", а потому неинтересны.

-- Ну, подождите, кошка умывается, птица чистит себе перья, с таким же нравственным счетом подходит к себе честный человек.

-- На какие деньги вы издаете свои книги?

-- На деньги спонсоров -- друзей, знакомых, людей, которым нравится моя поэзия. Конечно, мне хотелось бы, что они издавались и продавались такими же тиражами, как Чейз или Маринина (хотя я такое читать не могу, так же как и представить себя на концерте какого-нибудь Буйнова), но в то же время мне достаточно тех 10--15% читателей, которые у меня есть -- понимаю, что моя поэзия для избранных и одиноких.

ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ. "ЖЕНА ПОЭТА -- КАК СЕСТРА МИЛОСЕРДИЯ"
-- Вы много ездили, встречались с интересными людьми. Были ли личности, которые в вас что-то кардинально изменили?

-- Скорее, не личности, а обстоятельства, я даже в Афганистане успел побывать. Изменить что-то во мне могли всегда талантливые люди. Это как новая насадка на объектив -- совсем под другим углом смотришь на мир.

-- В данный момент вы живете один. Брак -- тяжкое бремя для человека, который ведет ваш образ жизни?

-- Все зависит от женщины. Только женщина способна умиротворить, утихомирить природу творческого человека, или по крайней мере не мешать ему. Это должна быть такая "сестра милосердия"...

-- Сестра милосердия в вечной палате № 6? Грустная какая-то перспектива для женщины...

-- Брак в принципе сложная вещь. Чтобы он сложился, нужны колоссальная культура, интеллект, терпение и уважение. Многие браки держатся именно на уважении к тому, чем занимается другой человек, и что он из себя представляет, это помогает вместе жить и выжить.

-- Говорят, что люди делятся на два типа: одни хотят счастья, а другие тишины. Первые чувствуют боль, потому что хотят еще ее причинять, другие уже ничего не хотят, а потому неуязвимы. Вам чего сегодня хочется?

-- В моей жизни было достаточно внутренних потрясений, чтобы я еще желал их. Я хотел бы, чтобы жизнь по возможности не мешала мне слышать свою песню и вовремя ее записать.

P.S. Конечно, это не все. Но остальное вы можете додумать сами, если знаете, что такое дуновение ветра в горячий полдень, как светло за окном ночью, если в комнате выключить свет, как радостно обретение того, что потеряешь уже завтра...