МАЛЬЧИКА БИЛИ ТАК, ЧТО ОН СОШЕЛ С УМА

Я ехала в Косово, начитавшись множество публикаций в российской прессе примерно с такими сообщениями: "Несколько сербов убиты албанцами...", "В Косово найдена общая могила. Сербская или албанская неизвестно: тела пока не идентифицированы..." -- российские СМИ публикуют такие сообщения чуть ли не ежедневно. Поэтому мне казалось, что в братоубийственной резне повинны обе стороны, и сербских могил в Косово, пожалуй, на самом деле, не меньше, чем албанских. То, что я увидела, разительно отличалось от сообщений российских телеканалов и газет.

"Если русские не придут, конец великой Сербии, -- так сказала мне Иванка Николич жительница сербского села Граченице, расположенного на территории Косово. -- НАТО мы не верим. Освободительную армию Косово боимся, -- это бандиты. В Приштину -- столицу края -- ездить опасаемся, -- сразу глотку перережут. Передайте вашим русским, что только они могут спасти великую Сербию". Приблизительно то же сказал мне житель Граченицы Зорин Петрич Богдан: "Албанцы -- это бандиты, вандалы. Им нужны новые государственные территории. Как нация мы были к албанцам уважительны, но они террором забрали у нас Косово, нашу историческую территорию". Информацию об этнических чистках среди албанцев сербы Граченицы отрицали, называя это "западной пропагандой". По их версии, албанцы сами убивали своих соотечественников, чтобы вызвать антисербские настроения в Косово. Такую же позицию занимает и официальный Белград, отрицающий факт этнических чисток среди албанцев. Но если сербы толерантно относились к албанцам, то почему же с территории Косово, бросив свои дома и имущество, нажитое за десятки лет, бежали 890 тысяч косоваров?

...Мы в албанском поселке Сухарека. Услышав русскую речь, местные жители рассматривают нас с неприязнью. Узнав, что мы из Украины, облегченно вздыхают. "С русскими мы бы не стали разговаривать, -- говорит один из местных жителей Эмри Юмербаша. -- Они являются соучастниками убийств, которые здесь совершали карательные части сербской милиции. По некоторым подсчетам, в Косово воевали 12 тысяч русских наемников, был захвачен в плен даже один полковник. Русские наемники участвовали и в этнических чистках. За эту грязную работу сербы платили им 2 тыс. марок в месяц".

"Пусть лучше сербы не возвращаются", -- говорит один из участников этой беседы Арниш Бериша. "Если они придут назад, вы их что, убьете?" "Я за себя не ручаюсь", и Бериша жестом приглашает нас с собой. Мы подходим к искореженному зданию. Албанцы объясняют нам, что раньше здесь был ресторан. 26 марта, на второй день после начала натовских бомбежек, сербы согнали сюда жителей из окрестных домов -- 80 человек, -- женщин и детей -- и расстреляли, затем забросали гранатами. Как заявили нам жители Сухареки, в этой карательной операции принимали участие братья-сербы, проживавшие неподалеку -- Зоран и Мирослав Петковичи. Они сейчас скрываются в Сербии. Живыми свидетелями преступления являются уцелевшие представители семьи Бериша, которые сейчас находятся под защитой Международного Гаагского трибунала по расследованию преступлений в бывшей Югославии. Одному из свидетелей -- 7 лет. Этот мальчик был ранен и уцелел чудом. Недалеко от этого места расстреляны также 7 албанских мужчин.

... Одно из многочисленных сел по пути следования нашей машины -- Целина. Журналистов ведут к общей могиле, -- уже пустой (останки перезахоронены), в которой нашли 23 трупа. Убийство происходило вдали от глаз случайных прохожих: узкая тропинка, усеянная вещами жертв, -- детскими кофточками и пеленками, женскими босоножками, разорванными сумками, -- ведет сквозь заросли к общей могиле, где было найдено 22 человека, из них 10 детей. Дышать нечем: окрестности пропитаны запахом разлагающейся плоти. Неподалеку от места преступления стоят два дома. Оба -- в явном запустении. Возле одного из них -- трупы застреленных домашних животных -- коровы и ощерившейся собаки. У дома встречаем женщину в трауре: "Меня зовут Садыты Зекири. В этих двух домах жили 15 моих убитых родственников: отец, мать, два брата и их жены с детьми. Детям было 2 года, 4, 6, 10, 11, 16, 18 и 20 лет. Осталась только я, моя сестра и брат, который находится сейчас в имиграции в Германии". Видно, что женщина уже опустошила себя плачем. Однако она находит слова благодарности: "Спасибо, что приехали разделить наше горе". Вообще, в Целине несколько массовых захоронений, насчитывающих в общей сложности 170 тел. Каждый день открывают новые могилы. Не все жертвы из этого села. Сербы согнали сюда из окрестных деревень 15 тысяч жителей. Тех, кто имел деньги, отпустили. Остальных планировали использовать как щит в случае бомбежек НАТО. Но альянс этот район не бомбардировал, часть людей убили, остальные смогли спастись.

...От деревни Нагавтс Целину отделяет совсем небольшое расстояние. Местный житель Селим Гаш -- человек весьма преклонного возраста -- ему 71 год -- рассказывает, что 2 апреля сербская милиция согнала сюда из окрестных деревень 20 тысяч жителей, -- в основном детей и женщин. Какое количество убили, сказать трудно, поскольку могилы пока не открыты.

...После поездки в Косово складывается впечатление, что населенных пунктов, в которых сербами не проводились бы репрессии, просто нет. Еще одно печальное место -- деревня Чекатов, расположенная в центральных районах края. Здесь обнаружены 3 массовых захоронения албанцев, приблизительно на расстоянии 1 км друг от друга. Мы попали в Чекатово как раз в тот момент, когда одну из могил (обнаружены 74 тела) вскрывали представители Международного трибунала в Гааге. Этим занималась бригада квалифицированных судебных патологоанатомов (18 человек), которых предоставило Трибуналу правительство Бельгии.

В захоронении -- несколько наслоений: часть останков лежит здесь 5 месяцев, часть 3--4 месяца. Некоторые трупы достают по частям -- голову, туловище, руки. Идентифицируют их по остаткам одежды и коронкам в полости рта. Останки выносят в отдельную палатку, производят экспертизу, документируют, делают фотографии жертв. Те останки, которые уже успели изучить, свидетельствуют о том, что люди были расстреляны. Неподалеку стоят жители деревни, ожидая, когда им разрешат подойти и опознать своих близких.

Лявди Марина:
-- Я надеюсь найти моих пропавших без вести дядю, брата, двух племянников и двух внуков своего дяди. Нескольких близких родственников удалось найти во дворе их собственного дома, где они были убиты сербами, и похоронить. Об участи остальных пропавших я ничего не знаю.

Авдула Ника:
-- Сын у меня пропал 30 апреля. Когда сербская милиция проводила чистку, неизвестно, что с ним случилось. Мы надеемся, что найдем хотя бы его останки. Ему было 25 лет. Убиты и другие мои родственники -- четыре двоюродных брата. Им было 56, 63, 62, 35 лет.

Идрис Джакичи:
-- 30 апреля пропали четыре моих дяди. Им было 27, 40, 60 и 17 лет.

Во время разговора с этими людьми к нам подбегает мальчик лет семи, кричит истошно, показывая пальцем на черный, продолговотой формы микрофон в руках у одного из тележурналистов. "Он круглый сирота, -- говорит один из албанцев. -- Во время чисток сербы убили его родителей. Его сильно били, он сошел с ума. Этот микрофон, по-видимому, напомнил ему палку, которой его избивали".

Увиденное вызывает ужас. Были ли албанцы так жестоки по отношению к сербам? Мы регистрируем и проводим экспертизу всех могил, которые находим сами и о которых нам сообщают, -- говорит пресс-офицер многонациональной бригады KFOR "Центр" Ин Серраф. -- Ни одного массового сербского захоронения на территории Косово по сей день не обнаружено".


Из досье "Сегодня"
На территории, контролируемой многонациональной бригадой подразделений НАТО "Юг", зафиксировано 147 мест военных преступлений, из них -- 140 могил. На территории, контролируемой бригадой "Запад", -- 44 общие могилы, 32 из них подтверждены ООН, 12 еще в стадии экспертизы. Не меньшее количество захоронений косоваров в центральной, северной и восточной областях Косово. Каждый день становится известно о новых общих могилах.

Сербы, с которыми довелось общаться в крае, называют Освободительную армию Косово террористической организацией, убивавшей собственных соотечественников, а затем выдававшей эти преступления за дело рук сербов. На фоне потерь албанцев -- в каждой семье есть жертвы -- и их высокого доверия к ОАК -- такие утверждения сербов выглядят, мягко говоря, фантастично. Освободительная армия Косово состояла из местного населения -- простых албанцев, которые вынуждены были вооружаться, чтобы защищать себя и свои семьи от репрессий. Разве стали бы они убивать своих детей и родителей, а затем искать их в общих могилах? Группа украинских журналистов побывала в одной из албанских семей, потерявшей сына, служившего в ОАК.

...Практически на каждом уцелевшем доме полуразрушенного албанского города Печ висят небольшие листовки. На них -- имена и фамилии албанцев, погибших при этнических чистках или убитых сербами. Возле одной из таких листовок стоит женщина: "Это мой племянник Ахмет Ферид Джиколы". Узнав, что мы украинские журналисты, она приглашает нас к себе в дом. Вся семья в сборе. Не хватает только Ахмета. "Ему было 18 лет, -- не прекращая плакать, говорит его бабушка Шанезде. -- Когда начались сербские репрессии, он ушел из дома и только через две недели передал через своих друзей, что он в Освободительной армии Косово. В Чабрате их отряд попал в окружение. Всем удалось спастись, а мой единственный внучек погиб. Это было 7 мая".

Мать Ахмета Шемсие Джаколы, опасаясь этнических чисток, с единственной оставшейся дочерью бежала из Печа. Старики -- бабушка и дедушка Ахмета не захотели уезжать. "Если мой внук погиб, что было мне терять? -- говорит бабушка Шанезде. -- Когда невестка выехала из Печа, к нам в дом с обыском пришло 15 сербов с автоматами. Спросили, где мои сыновья. Говорю им: у меня единственный сын убит 5 лет назад, внук тоже. В этом доме остались только женщины. Тогда они ограбили наш магазин внизу, забрали самые дорогие вещи, перерезали телефонный провод и ушли, пообещав, что еще вернуться нас убить. Но не успели".

Сейчас семья живет на гуманитарную помощь. Пенсию -- 30 и 50 марок старикам не платят. Чтобы хоть как-то прожить, они собираются закладывать свой магазин, где раньше продавали запчасти. Однако, кто его купит в городе, разрушенном войной?