"Я -- БРАТ, НО ЭТО НЕ ДОЛЖНОСТЬ"

На ежедневный урок труппы Мориса Бежара я попала случайно, но это был настоящий подарок судьбы. Здесь все -- как новички, так и звезды, подчиняются беспрекословно педагогу-хореографу Азарию Плисецкому. Он лишь однажды взглянул в темный зал, где сидели несколько журналистов. А вечером, случайно встретившись со мной в фойе Дворца "Украина", Азарий вежливо раскланялся.

-- Мы все заинтригованы вашей знаменитой фамилией.

-- Да, я -- брат Майи Плисецкой, но это не должность, и не моя заслуга, так довелось мне -- ну что ж делать, я не виноват! Наш дядя (мамин брат), Александр Михайлович Мессерер, был первым в роду замечательным танцовщиком, педагогом. 70 лет он работал в Большом театре, был великим новатором танца, написал несколько книг по педагогике. Потом была Саломея Мессерер -- замечательная танцовщица, ей сейчас 91 год, а она поехала в Японию давать мастер-классы. Следующее поколение -- Майя и брат Александр, с которым мы здесь ставили "Кармен". Анечка, его дочь, танцует, наши кузены тоже в балете. Так что, если всех собрать -- на целую труппу хватит!

С Майей очень редко видимся, мало общаемся, сейчас она живет в Мюнхене с мужем (композитором Родионом Щедриным -- авт.), и наши пути не пересекаются. Это печально -- но у каждого своя жизнь, это как орбиты.

-- Вы тоже танцевали, в каких театрах?

-- После окончания училища при ГАБТе я работал в театре, потом получил приглашение на Кубу, долгое время был первым танцовщиком, затем педагогом и балетмейстером. Работал с Алисией Алонсо, чем очень горжусь. Потом преподавал во многих театрах мира.

-- Расскажите об Алисии Алонсо: чем она сейчас занимается?

-- Я видел ее недавно в Мадриде, к сожалению, она сейчас страдает от болезни бедер, довольно частой у профессионалов -- почти не может ходить. У нее замечательная память, боюсь даже произнести, сколько ей лет -- она родилась в 1920 году. На сцену она выходит -- кланяться. Руководит Национальным балетом Кубы, возглавляет кафедру в Мадридском университете "Комплютенциа".

-- Вся ваша жизнь связана с балетом. Нет ли ощущения, что чего-то не хватает?

-- О, это только внешне так кажется! Я люблю очень многие занятия: спорт, водные лыжи, просто лыжи, кататься на лодке, люблю воздушный спорт, занимался планеризмом. Многое интересует в жизни: учился в Гаванском университете, изучал языки -- приходится по роду деятельности, у нас интернациональный коллектив. Но когда есть объединяющая идея или работа, этот балетный вавилон становится единым.

-- Вы давно работаете с Бежаром?

-- Да, в этот раз -- уже девятый год, а в предыдущий три года работал с ним в Брюсселе. Он -- просто замечательная личность, с колоссальной культурой, знаниями, у него многому можно научиться. Хотя талант -- вещь незаразная, к сожалению.

-- В чем секрет: на уроке я обратила внимание на то, что каждый артист работает по-своему, а на спектакле это -- единый организм.

-- Они все -- из разных школ. У нас в "Ballet Bejart Lausanne" на 32 человека -- 16 национальностей: от Австралии до Бразилии, и от Аргентины до Японии. У каждого -- своя индивидуальность, для нас это самое ценное, за ее подавление приходится дорого платить. А синхронизм на сцене -- дело техники.

-- Вы всегда приглашаете местных артистов для участия в "Болеро"?

-- У нас всего 16 мальчиков, а должно сидеть 40, поэтому мы всегда набираем ребят. Кстати, киевские были замечательные! Они почти все профессионалы, некоторые потом приходили ко мне заниматься. Так что, состав получился один из лучших! Спектакль был поставлен в 1966 году. Я считаю, что это -- лучшее "Болеро", хотя видел десятки. Это -- наиболее точное воплощение музыкальной концепции, рисунка. В этой постановке танцевала Майя Плисецкая, когда мы с труппой Большого ездили на гастроли в Автралию.

-- Скажите, Азарий, что могло бы заставить вас уйти от Бежара?

-- Не знаю, у нас очень хороший контакт, и пока труппа существует, только какое-нибудь разочарование может меня подвигнуть на такое. Но этого не предвидится: у нас хорошая перспектива, есть своя школа, и я в ней единственный педагог-хореограф.