"Я МЕЧТАЮ ПЕРЕСЕЧЬ УКРАИНУ ПО ДИАГОНАЛИ"

Чего только ни делает творец ради вдохновения -- кто пьет шампанское, кто слушает симфонии... А кто берет посох, надевает панаму и отправляется в путь по пыльным дорогам. Муза киевского журналиста Николая Хриенко живет на природе. Ради нее он прошел 2 тысячи 780 километров.

-- Николай Иванович, неужели чтобы написать очередной материал по экологии, непременно нужно куда-то идти пешком?

-- Если вы думаете, что меня вдохновляет вид разделительной полосы и дорожных знаков, то очень ошибаетесь (смеется). Просто я таким образом собираю информацию для своих статей. Задумал, например, написать материал о проблемах реки Припять. Так где же, по-вашему, можно собрать самую достоверную информацию, как не на ее берегах? Только там можно увидеть полную картину катастрофы, случившейся с речкой по вине бездумных мелиораторов.

-- Что за катастрофа такая?

-- Ни в одной стране мира никому и в голову не пришло вмешиваться в естественный ход реки, да еще где -- у истока! А у нас не только додумались до такого идиотизма, но и воплотили его, что называется, в жизнь. И как результат: вместо великолепной украинской Амазонки на 100 км тянется прямой, как стрела, канал. А в природе ничто ведь не проходит даром. Этим летом я убедился: Припять практически погибла -- обмелела, засорилась, заросла камышом, не стало рыбы и птиц... Когда видишь в урочищах высохшие деревья, а в селах -- пересохшие колодцы, становится как-то не по себе. Жуткое зрелище, когда ветер поднимает черные тучи пыли с высохших торфяников -- будто в ад попал. И людям там тоже не сладко. Плодородные земли ушли под воду, остались осушенные, поэтому каждый год неурожайный.

-- Все это ужасно, но, согласитесь, такой же материал можно собрать и в обычной командировке, совсем не обязательно топать 213 км. Или вы думаете, что кто-то оценит ваши жертвы?

-- Всякий пеший поход -- это расход энергии, риск, особенно, если ты идешь один. Но ведь в этом и смысл! Как-то еще в детстве я с ребятами прошел несколько километров по замерзшему Кременчугскому водохранилищу. Мы решили дойти до того места, где когда-то было наше село. От него остались одни островки, все затопили воды искусственного моря. Тогда я и пережил первый восторг от мысли, что у меня получилось, что я дошел, что могу вблизи смотреть на то, что видел с другого берега. С тех пор мне хочется переживать это чувство снова и снова. И неважно, каких усилий это стоит.

-- Ага, так это всего лишь спортивный интерес, который не имеет никакого отношения к творчеству?

-- Опять не угадали. Всего за свою жизнь я совершил 14 путешествий -- удачных и не очень, на лыжах и пешком. Так вот, только три из них были чисто туристическими, все остальные -- для сбора материалов.

-- Николай Иванович, приходилось ли вам рисковать жизнью и какую ситуацию можете назвать самой экстремальной?

-- Свою безопасность я оцениваю по 10-балльной системе, где 0 -- это смерть. Так вот, иногда приближался к 8 баллам, но по-моему это нестрашно, запас приличный. Я несколько раз проваливался под лед, и так как чаще всего путешествую один, то сам и спасался. А самым опасным приключением считаю пургу, которую мы с приятелем Валентином Чумаком пережили во время перехода по центральной части Кольского полуострова. То ли ветер, то ли земля -- не поймешь, но ревело, как реактивный двигатель. Мы лежали в палатке, пили шмельбу (чай со спиртом) и по очереди дежурили, чтобы не заснуть навсегда. Но настоящий шок наступил тогда, когда узнали, что в той пурге погибли три группы таких же туристов.

-- Как сегодня принимают странников люди? Не обижают?

-- Народ нынче настороженный, просто так на ночлег во двор не пустит. Как-то я наткнулся на старика-отшельника, который жил под лодкой. Так он при виде чужака схватил за поводок свою корову и айда в лес. Забежал за сосенки и кричит, мол, уходи, а то вилами заколю. А вот охотники и лесники остались прежними -- это самые радушные хозяева. У них к путникам особое чутье, они нас как-то "вычисляют" и не боятся. С ними всегда интересно -- они люди наблюдательные и о природе знают массу интересного.

-- Слышала, что ваше последнее путешествие было не совсем удачным, вы прошли только половину пути.

-- Да, хотел за 25 дней пройти 500 километров от истока Припяти до Чернобыля. И можете не сомневаться, прошел бы. Но меня подвели спонсоры -- пришлось задержать выход на целый месяц. Вообще этот поход состоялся только благодаря Богдану Губскому, главе фонда "Украинская сокровищница", который помог мне купить снаряжение. Но время все равно было потеряно -- наступала зима. А ведь мой маршрут пролегал по болотам Волыни и Ровенщины, сами понимаете -- в это время года они становятся просто непроходимыми. Вот и пришлось оборвать поход на полпути. Но в следующем году я хочу все-таки дойти до Чернобыля. Мне интересны люди и то, как они изменились после 86-го. А история региона? Ведь здесь во время Второй мировой действовали партизанские отряды ОУН-УПА.

-- А потом куда?

-- Вообще я мечтаю пересечь Украину по диагонали. От западной границы до Белоруссии я уже прошел. Следующий этап, о нем я уже говорил, -- Чернобыль, потом назад до Киева. Вообще-то эти 160 км я одолел еще в 1997 году. Следующим пунктом будет моя родина -- Светловодск, что на Кировоградщине. Но туда я тоже уже хаживал и не раз, а это еще 364 км. В итоге остается всего ничего: от Светловодска до Днепропетровска, а оттуда до Кривой Косы. Кстати, эти два путешествия тоже дадут отличные темы для журналистского расследования. На Днепропетровщине можно изучить влияние промышленности на природу, а Восточная Украина в целом -- это проблема распашки степей. Так что было бы здоровье и дороги, а темы найдутся.