ВЕСЬ МОЙ БИЗНЕС СВЯЗАН С ИГРОЙ НА РОЯЛЕ

Николай Сук -- пианист, лауреат Международного конкурса Листа-Бартока (1971, золотая медаль), заслуженный артист Украины, прописанный в Киеве, но живущий в Нью-Йорке. Он выехал во втором "эшелоне" музыкальной эмиграции. Уже третий раз Николай Сук был членом жюри Международного конкурса пианистов памяти Горовица.

"В НЬЮ-ЙОРКЕ Я ПЛАЧУ ЗА АВТОБУСНЫЙ БИЛЕТ $1,5 -- В КИЕВЕ МАМА НА ЭТИ ДЕНЬГИ ПОКУПАЕТ ПОЛКИЛО ПАРНОГО МЯСА"

-- Ваши впечатления о киевском конкурсе?

-- Многие вещи меня восхищают в Киеве: забота о жюри (найдите еще такие конкурсы в мире, которые кормят жюри! Плюс гонорар платят). Это организовано со щедростью, присущей только нам. Есть еще одно замечательное свойство, которое не бросается в глаза, но отличает от абсолютного большинства -- работа между конкурсами. Эти пацаны объездили полмира: несколько раз были в Штатах, в Европе, туда -- сюда... Вы скажете: реклама -- вы правы. Но они уже на хорошей дороге, живут той жизнью, которой лишены многие взрослые...

-- Вам бы тоже хотелось в свое время такого же внимания?

-- Я-то был уже взрослым дядей, когда победил в "своем" конкурсе... Конечно, теоретически хотелось бы. И практически до определенного уровня так и было: посыпались приглашения, но потом начались определенные сложности с Госконцертом (об этом могут рассказать и Дина Иоффе, и Владимир Крайнев). Детям важнее эта забота: если он побывает в Зальцбурге -- запомнит на всю жизнь. Сколько бы мне не рассказывали, что с кончиной Советской власти все умирает -- неправда.

-- Но у исполнителей классической музыки новые проблемы: она мало кого интересует.

-- Сколько я живу -- столько это слышу. Откройте "Нью-Йорк-Таймс" и посмотрите, сколько событий происходит в один вечер! Я в первое время плакать начинал, как тот клерк, который открыл банковский билет в миллион фунтов. Американцы тоже говорят о снижении интереса к классике. Знаете, с одной стороны, конечно -- "поки товстий схудне, худий здохне"! Сравнивать невозможно: все относительно. Я своей маме говорю: "В Нью-Йорке я в автобусе плачу $1,50 -- на эти деньги на Бессарабке ты покупаешь полкило парного мяса". Конечно, зарплата там другая, но иногда и нет. Знаете, однажды студенты спросили знаменитого кларнетиста Стойцмана: "Сколько вам платили в начале карьеры?" Он ответил: "Мне платили? Это я платил!"

-- Но вам-то не пришлось этого делать?

-- Тогда Советская власть об этом заботилась. Я и сейчас играю концерты, за которые получаю такой гонорар, что если скажу, какой -- вы будете очень громко смеяться. Но это делается из других соображений. Например: поездку в Китай на "Лист-фестиваль" я оплачиваю сам, правда, использую "накопленные" мили.

-- Многие музыканты за границей начинают заниматься бизнесом, чтобы поддержать свое финансовое состояние.

-- Во-первых, мы не эмигрировали: я просто работаю там. Во-вторых, моя жена (лауреат международных конкурсов, заслуженная артистка Азербайджана, профессор) занялась-таки бизнесом, и это закончилось почти катастрофой для нашей семьи. В третьих, прожить собственно музыкой довольно сложно, если ты не в пятерке или десятке "наверху". Все "крутятся", ищут деньги -- чего не понимают здесь, привыкнув думать, что кто-то им должен. И все же, весь бизнес, которым я занимаюсь, так или иначе связан с игрой на рояле. Если бы мог -- занялся бы чем-то еще. В Америке все намного проще: профессор может днем читать студентам Гегеля, а вечером подрабатывать в баре, и никто его не осудит. И все же, есть позиции, заняв которые вы будете финансово защищены, но не станете богатым в американском смысле человеком.

-- Был ли такой момент, когда вы хотели вернуться?

-- Нет. Хотя, тяжелые моменты были, и, возможно, еще будут. Но, послушайте, вы знаете о безоблачной жизни? Расскажите мне о ней!
Вы понимаете, мне очень интересно там, но я не уехал навсегда, наоборот вижу себя здесь.

"ЧТОБЫ НА ВОСТОКЕ УДАЧНО ВЫЙТИ ЗАМУЖ, НУЖНО ИМЕТЬ ДИПЛОМ ДЖУЛЬЯРДА"

-- Почему-то у нас бытует мнение, что наша система музыкального образования намного лучше, чем американская, скажем, в Джульярдской школе в Нью-Йорке.

-- Я не работал в Джульярде. Но знаете, у нас всю жизнь считалось, что "на Западе играть не умеют, и никогда не научатся". Неправда: умеют! А у нас -- вся надежда на душу. Школа эта -- замечательная, хотя есть свои проблемы. Туда приходят люди уже с международной карьерой. В некоторых восточных странах девушки имеют больше шансов удачно выйти замуж, имея диплом Джульярда. Но, кстати, туда просто так никого не принимают. Эта школа дает такую выучку, что поверьте мне, человек, прошедший ее, прочитает любой квартет Бетховена с листа. А если звук кому-то не нравится -- ну что ж!

-- Николай Петрович, вам не хочется снова попреподавать?

-- Это все сложно, я бы, может быть, и хотел... Буду откровенен: не забывайте, нет пророка в своем отечестве. Не уверен, что это возможно. Могу приехать на две-три недели или на месяц, провести мастер-классы, как практикуется в мире. Пока не возникало разговора об этом -- раз. Во-вторых, я -- свой, поэтому не уверен, что вызову большой интерес -- я реально смотрю на вещи. А в третьих, в связи с тем, что социализм остался у нас не только под кожей, но и в документах -- просто не знаю, как меня оформят. В принципе -- был бы рад, но у меня есть другая мечта. Убежден, что в Украине очень мало звучит классическая камерная музыка. А ведь кроме Бетховена есть еще Равель, Шоссон, и -- представляете, Черни! Это -- сфера музыки ради музыки, а не ради победы в конкурсе и карьеры в обществе. Почему, кстати, в нашем обществе это было неразвито? Те слои, для которых музыка была целью, а не средством, у нас просто физически уничтожены. Когда-то я проводил фестиваль камерной музыки, была идея марафона "нон-стоп", 18 часов подряд. Может быть, если вы это напечатаете -- кто-то заинтересуется?