ВИКТОР САЛТЫКОВ: "ЭТО БЫЛА КАКАЯ-ТО МАЗОХИСТСКАЯ ЛЮБОВЬ..."

Виктор Салтыков впервые по-настоящему засветился в 1983 году на первом официальном рок-фестивале в Ленинграде в качестве солиста группы "Мануфактура". Это был красивый дебют: со своим модным "новоромантическим" стилем, милыми и вполне безопасными по тем временам текстами группа была названа "большой надеждой".

К сожалению, первое выступление оказалось и последним: клавишник Олег Скиба и гитарист Дима Матковский вскоре ушли в армию, а герой нашего интервью Виктор Салтыков -- в "большую" эстраду. "Халифы на час" -- не без оснований напишет потом Артемий Троицкий в своей знаменитой книге "Рок в СССР". Вскоре Салтыков появился в хорошо раскрученной группе "Форум", а затем стал солистом "Электроклуба".

...Честно говоря, я представляла человека, певшего в свое время "Кони в яблоках", "Белую ночь" совсем другим. Тем более, что имя Виктора в последние годы упоминается в основном в связи с его экс-женой Ириной Салтыковой. А он оказался похожим на учителя словесности -- спокойным, вдумчивым, интеллигентным -- даже без намека на "поруганные амбиции" и истеричность, столь свойственную "героям вчерашних дней".

"А РАЗВЕ "ЧАЙФ" И "ДДТ" СЕГОДНЯ НЕ ЗАКОЛАЧИВАЮТ ДЕНЬГИ?"

-- Витя, вас помнят, в основном, по "Форуму" и "Электроклубу". А ведь в "Мануфактуре" начиналось все очень пафосно и интересно. Тогда было трудно предположить, что ваш звездный час застанет вас на стадионах за исполнением текста вроде "А я маленький -- ниже стремени"...

-- Да это нормальная человеческая жизнь. Начиналось как у всех -- Институт инженеров транспорта, КВНы, капустники. Потом Ленинградский рок-клуб и упомянутый уже вами фестиваль. После этого меня услышал Саша Назаров и пригласил меня в "Форум".

-- Вы с легким сердцем перешли в ВИА, которые в те времена рокеры презирали всей душой?

-- Что бы там ни говорили о cуществовавших тогда росконцертовских коллективах, они были профессиональными. И "Форум" в том числе. А многое из того, что было присуще року можно назвать просто жалкой самодеятельностью.

-- Возможно, ВИА и имели в те годы более профессиональную аппаратуру и аранжировки, но не будем забывать, что именно они впервые занялись на стадионах профессиональным "чесом" под плюсовую фонограмму.

-- Да, это так, что не отменяет их профессионализм. Были же "Песняры", "Самоцветы" и многие другие. Их песни до сих пор слушают с удовольствием. Да, они делали коммерческую музыку, но разве не тем же занимаются сегодня "Чайф", "ДДТ"? Они тоже, извини за выражение, заколачивают деньги и кладут в карман. Да, "Электроклуб" делал музыку не для интеллектуалов, а для людей, которые нормально трудятся и воспринимают песни как фон. Нормальный, человеческий проект. В начале 90-х я пытался писать другую музыку -- для интеллектуалов. Оказалось, что она никому не нужна. Возможно, сыграл свою роль мой имидж человека, который пел "Кони в яблоки". Если бы Крамаров вдруг захотел сыграть Гамлета, ему бы тоже никто не поверил.

-- А дома вы что слушаете?

-- Я до сих обожаю "Битлз". Люблю Стинга, "Лед Зеппелин" и многие коллективы, которые я любил в юности. До сих пор ничего нового и лучшего не придумано.

"В ТЕ ГОДЫ ИЗ СОСТОЯНИЯ ДЕПРЕССИИ Я ПРАКТИЧЕСКИ НЕ ВЫХОДИЛ"

-- Как сегодня складывается ваша сольная карьера?

-- (После продолжительного молчания.) Сейчас я понимаю, что мое так называемое падение началось, как ни странно, с моей семейной жизни.

-- Вы "скоропостижно" женились в 87-м году -- после достаточно непродолжительного знакомства с Ириной Салтыковой?

-- Мне было 30 лет. Не хочу плохо говорить об Ире, но она действительно забирала много энергетики. В те годы я считал (да и сейчас продолжаю так думать), что в мире нет ничего дороже семьи. Но это была какая-то мазохистская любовь. Может быть, я себя оправдываю, но факт остается фактом: в те времена я практически не выходил из состояния депрессии. К тому же, в то время очень болела мама... Мы с Ирой словно попали в какое-то демоническое поле: с одной стороны была любовь, с другой -- невозможность жить вместе. В 94-м наступил перелом и я сказал ей: "Будет лучше, если мы расстанемся". И ушел, как Исус Христос -- оставил все. Если бы мы еще на какое-то время оставались вместе, то просто уничтожили бы, съели друг друга. И через год появился бы некролог с сообщением о двух трупах.

-- Может, это была не любовь, а война амбиций, которую мы так часто принимаем за "чувство"?

-- Наташа, там было все! Сначала я ревновал, потом она ревновала. Потом я попытался спасти положение, "отдав" ее петь в "Мираж". Ничего не получилось. Мы оба были достаточно эгоистичны в любви... А, может, этой любви действительно не было? Может, вы правы? Не знаю.. В 91-м году я начал жить с другой женщиной -- полной противоположностью Иры. Она лингвист, знает несколько языков. И в свои 27 лет -- мудра, спокойна, с очень интересным внутренним миром. Нашей дочери четыре годика.

"ПОСЛЕ СОРОКА Я НАЧАЛ ЗАДУМЫВАТЬСЯ О СМЕРТИ"

-- Но есть еще и старшая дочь Алиса -- от первого брака. Общаетесь с ней?

-- К сожалению, редко. Я очень дорожу своей второй семьей. Это как если бы ты из ада попал в рай -- переплыл эту огненную реку. Я даже боюсь говорить вслух, что я счастлив -- не верится, что все наконец закончилось.

-- А "тихое счастье" не надоедает?

-- "Тихого" счастья не бывает. Кроме того, я ведь не утверждаю, что безгрешен. Но, по крайней мере, я сегодня спокоен -- у меня есть дом и тыл. Я опять начал писать музыку, начался творческий подъем. Кроме того, спасибо "Музыкальному рингу" и той же Ире Салтыковой, которая согласилась выступить на нем вместе со мной.

-- А как вы оцениваете сольную карьеру Салтыковой?

-- Никак. Для меня Ирина музыка до сих пор -- нонсенс. Впрочем, я больше не удивляюсь тому, что происходит на нашей эстраде. Еще лет пять назад все определяли только деньги.

-- А разве сегодня не так?

-- Так. Но хотя бы появилась маленькая возможность пробиться людям талантливым. Нельзя же все купить, правда? Нельзя же купить, например, любовь...

-- Можно. Только не за деньги...

-- Да?... Может быть. Знаешь, женщине легче -- за нее всегда платит мужчина. И на эстраде в том числе. Конечно, есть и женщины богатые. Теперь, это не редкость в Москве, когда богатые и не очень молодые женщины "западают" на юношей и спонсируют их. Играют в ту же игру, что и мужчины, покупающие юных девушек.

-- Вас это возмущает?

-- Меня возмущает вовсе не это. А распределение цен. Не может картошка, когда ее много, стоить как икра. То же самое с записями песен или моделями Юдашкина. Это искусственное взвинчивание.

-- Может, в вас просто говорит обида?

-- Да нет. Мне ведь тоже досталось много -- в свое время. И славы, и денег.

-- А деньги для вас большой соблазн?

-- Тогда -- да, сейчас -- не очень. Естественно, когда я приносил матери первые "пачки денег", то был неимоверно горд: "Видишь, а ты не верила, что я стану певцом!". Сегодня мне просто хочется стабильной работы.

-- Если честно, приходят сегодня люди на ваши концерты?

-- Приходят. Конечно, на "кассу" я не собираю. Но этого не может сегодня сделать никто -- ни Шура, ни Филипп Киркоров, что бы они там не говорили. У меня есть своя публика, которая замечательно принимает мои новые песни. (Смеется.) Людям интересно видеть, что я живой, некоторые думали, что я спился и умер.

-- А есть проблемы с допингами?

-- Нет и никогда не было. Конечно, я мог напиться, не отрицаю. Но запоев не было. Курить я бросил пять лет назад.

-- Вам 42 и выглядите вы замечательно. Какие страхи у сорокалетнего мужчины?

-- Знаешь, о чем я начал задумываться после сорока? О смерти. Тем более, что в последние годы ушло много людей, которые были рядом и казались мне бессмертными. У меня маленькая дочка и хотелось бы успеть ее вырастить, поднять на ноги. Мне с ней так интересно: от детей исходит какая-то потрясающе светлая энергетика, а от лиц взрослых меня иногда просто тошнит. Поэтому и ненавижу эти презентации, тусовки и прочие сборища. Раньше, мне кажется, мы жили достойней.

-- Старая песня, Витя. Я уже думала над этим: просто мы тогда были моложе, а, следовательно, лучше...

-- Может быть... Но я вовсе не хотел сказать, что мне сегодня жить неинтересно. Просто хотелось бы вернуть некоторые ценности и нюансы человеческих отношений из "тех" времен.