ИЗ ЭПИЦЕНТРА СТРОИТЕЛЬСТВА СПАСЛИСЬ НЕ ВСЕ

Пошли ходоки к главному архитектору Чернигова благословения на строительство баньки испросить. Тот просьбу выслушал, нахмурился и говорит: "Так вас же снесли лет 20 тому назад". Развернул он карту города, озадаченно помолчал и, пожав плечами, ткнул в нее пальцем: "Вот, смотрите, никакой улицы Придеснянской здесь нет -- только ТЭЦ да отстойники, а больше ничего".

ОТРЯД НЕ ЗАМЕТИЛ ПОТЕРИ БОЙЦА

Мытарства этой многострадальной улицы начались еще в 60-е, когда власти стольного града Чернигова решили осчастливить жителей теплоэнергоцентралью (ТЭЦ). Строить главную городскую "грелку" решено было на северной окраине города, причем никого особо не смущало, что облюбованное проектировщиками место давным-давно занято небольшим хуторком с сентиментальным названием Жовинька. "Мешает -- подвинем", -- говорили тогда и упрямо разрабатывали план отселения жителей.

Сказано -- сделано: дома разрушили и возвели бетонное чудище зеленого цвета с двумя разнокалиберными трубами. Но из "эпицентра" строительства спастись удалось не всем: то ли по хитроумному плану, то ли просто по халатности в суете переезда потерялась улица. Со всеми ее 48-ю домами.

УЖЕ НИКТО НИКУДА НЕ ЕДЕТ

Как это ни смешно, но о пропаже пятидесяти одной семьи хуторян, оказавшихся брошенными на территории ТЭЦ, никто не вспоминал пять лет. Лишь в 65-м на Придеснянскую пожаловала важная комиссия. "Ваша улица идет под снос, -- равнодушно говорили чиновники, -- в ближайшие три года всех отселим. Кому дадим квартиру в городе, кому -- дом в селе". Выслушав пожелания будущих переселенцев, утвердили список: 27 семей -- в село Павловское, 24 -- в Чернигов.

Потом пришли землемеры с большой книгой, в которую записали территорию "придеснянцев". Уходя предупредили, что отныне вся она переходит во владения ТЭЦ и будет именоваться не иначе как "санитарно-защитная зона". Здесь строго-настрого запрещено что-либо достраивать, завещать или дарить, кого-либо прописывать или переписывать. Это никого не огорчило -- на Придеснянской воцарилось чемоданное настроение. Но испытать на себе роль счастливых новоселов людям так и не удалось -- о них опять забыли. На сей раз всерьез и надолго.

После трех лет честного ожидания горе-переселенцев осенило: "Нас надули! Никто никуда уже не поедет". Так они и остались в западне: по левую руку высится ТЭЦ, увенчанная дымящими трубами, по правую -- два ее шлакоотвала, куда время от времени сливают отходы из сточных труб. Рядом с ними "радует" глаз кислотный отстойник, а за ним громоздятся шесть золоотвалов.

30 ЛЕТ В АДУ

С пуском ТЭЦ на Придеснянской наступила новая эпоха, изменившая быт и привычки ее обитателей. Здесь каждая хозяйка знает: зимой белье лучше сушить на чердаке, поскольку только туда не проникают хлопья угольной гари, выброшенные в атмосферу "тэцовскими" трубами. Когда же заканчивается отопительный сезон и трубы перестают чадить, у "придеснянцев" появляется "мода" каждую неделю мыть окна и стирать занавески.

-- Летом зола в отвалах высыхает, и когда ветер дует в нашу сторону, просто нечем дышать, -- говорит пенсионерка Ольга Капуста. -- Если ветер сильный, то за 100 метров света белого не видно -- все черное. Приходится по четыре раза на день в душ бегать, смывать черную копоть. Как облепит -- ну просто с ног до головы. Когда мы стали жаловаться, руководство ТЭЦ насадило деревья вокруг отвалов, а зола все равно как летела, так и летит. Мы опять жаловаться -- они начали строить оросительную систему, чтобы, значит, опрыскивать золу водой. Да так и не достроили. Каждое лето ходим, как черти.

Но все это "цветочки" по сравнению с кислотным отстойником, испарения которого в жаркую погоду доводят людей до обмороков. Происходит это по такой схеме: в конце отопительного сезона ТЭЦ промывает свои трубы и котлы кислотой, а потом ее сливают в большую яму -- отстойник. Оттуда кислотные отходы либо медленно просачиваются под землю, проникая в водные горизонты, либо испаряются.

-- Прошлым летом с нашей улицы не уезжали "скорые" -- народ падал на собственных огородах, -- вспоминает тридцатидвухлетняя Валентина Бахлулова. -- Я здесь родилась и давно привыкла к дикому грохоту (от которого в домах дрожат окна и кажется вот-вот лопнут барабанные перепонки), когда ТЭЦ выпускает пар. Меня волнует другое: что будет с моими детьми? Впервые я задумалась об этом, когда вываривала пеленки старшенького. Гляжу, хозяйственное мыло не растворяется в горячей воде, а свертывается, как прокисшее молоко.

Когда санэпидемстанция по просьбе местных жителей взяла пробы воды, обнаружила в них всю таблицу Менделеева -- из колодцев пить запретили. Городские власти позаботились о привозной воде, потом построили водопровод. На этом похвальная забота о здоровье жителей брошенной улицы исчерпалась. Забыли, видно, чиновники, что "придеснянцы" едят овощи, выращенные на пропитанной кислотами почве. И пьют молоко, которое дают коровы, мирно пасущиеся на лужочках между "озерами" шлаков. Тут же мальчишки играют в футбол, а в перерывах между матчами полощут ножки под сточными трубами.

НЕ АМБУЛАТОРНАЯ КАРТОЧКА, А БОЛЬШАЯ СОВЕТСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ

-- Сколько мы здесь жили, -- рассказывает пенсионерка Анна Голофаева, -- столько мой муж и болел, но мы же не знали, что это отравления. И вот уж я повезла его умирать на родину, в Россию. Пожили там немного и стали замечать, что ему лучше. Появился аппетит, прекратились расстройства желудка. Он просто ожил. Вернулись сюда -- опять плохо. Тогда решили продать дом и совсем перебраться к сыну на Урал -- так покупателей нет. Вот и ездим туда-сюда -- полгода там, полгода здесь. А мы же старые люди, нам покоя хочется.