СПИД ПО-ЗАКАРПАТСКИ:

"Государство мне должно все дать и все за меня сделать, а я должен все это забрать!" Как ни прискорбно, но примерно такую позицию заняли некоторые жители районов, пострадавших в результате стихийного бедствия. Об этом мне позавчера не без горечи рассказывали вернувшиеся из Закарпатья командир Центрального военизированного аварийно-спасательного отряда МинЧС Валерий Багрий и его заместитель по оперативной работе Владимир Владимиренко. В общей сложности они вместе с подчиненными провели в тех районах 24 дня, все видели своими глазами, и потому свидетельства непосредственных участников ликвидации последствий катастрофы лишены помпезной ура-патриотичности.

Самым сильным потрясением для привыкших, в общем-то, к экстремальным ситуациям ребят из отряда стало какое-то отстраненное безразличие местных к постигшей их беде. По словам моих собеседников, проявлялось оно в большом и малом, и, не странно ли, особо явственно стало ощущаться после того, как начали поступать первые партии гуманитарной помощи. Но и до того спасатели столкнулись с какой-то непонятной, труднообъяснимой, нелогичной реакцией.

-- Ваша газета писала о семье из четырех человек, погибшей в селе Русская Мокрая, -- говорит Валерий Багрий. -- Дня два односельчане пытались что-то сделать, чтобы найти заживо погребенных людей, но скорее так, для виду, будто курица лапой погребла, и оставили все, как было... Мы организовали работу, подняли соседей, среди которых, к счастью, оказались и люди сознательные, которые не сочли для себя в тягость ковыряться в земле, глиняной жиже... Зато другие, и их было немало, до 70--100 человек, или с утра занимали очередь за гуманитарной помощью, или просто стояли невдалеке разинув рты, в белых рубашках, чуть ли не галстуках, наблюдая, как мы роем. Еще и советы давали -- как копать, где... Трудно подобрать подходящее слово, но ведь должны были эти зеваки понимать, что к чему. Ну не коснулось горе их своим крылом -- так идите по домам, спасайте свое имущество, пока его водой не накрыло! Нет. Кое-кто недовольно ворчал, почему-де солдат мало приехало, отчего мы не так быстро, как им бы хотелось, их имущество из опасной зоны вывозим...

Но и это не все. После того как спасатели откопали супругов и их детей, тела еще несколько дней пролежали в каком-то сарае. Наши парни разыскали председателя сельсовета -- надо же похоронить. Тот соглашается: надо. А гробы? Председатель мнется: так электричества ж нету, не на чем сколотить, а те, кто мог бы сбить доски, бесплатно делать не станет... Спасатели смотались в Лопухово, объяснили сельчанам, и те никаких денег не взяли... Привозят четыре гроба в Русскую Мокрую -- хороните. Опять незадача: трупы мужчины и женщины сильно побитые, их боятся в гробы класть (обмывать, кстати, тоже желающих не нашлось). Ладно, киевляне и в гробовщиков переквалифицировались. Тут снова родственники подходят: "Может, раз такое дело, заодно уж и могилы выкопаете?" Пришлось, только-только разгрузив прилетевшую с гуманитарной помощью "вертушку", рыть могилы...

Я слушал бесхитростный рассказ Валерия Павловича, и невольно вырвалось:

-- У людей, наверное, шок был? Растерянность? Беда же сплачивает, объединяет...

Командир, бывавший в разных переплетах, не раз смотревший в глаза опасности, жестко отрезал:

-- Шок бывает сразу. Но не на пятый и не на седьмой день. Здесь беда не сблизила, а разобщила. И породила полное безразличие...

Получился парадокс: людей осенило, что и м д о л ж н ы... Другие з а н и х будут делать то, что делали бы они сами... Государство о них позаботится, пришлет помощь, откопает погибших, восстановит мосты, дороги и связь, переселит в новые дома... И государство не забыло, не оставило наедине со стихией, оторвало от других, менее нуждающихся, колоссальные средства, продовольствие, теплые вещи. А пострадавшие... успокоились. Синдром безучастности -- кажется, так это называется. Или иждивенчества?

Нам так долго вдалбливали в головы постулат "Государство -- это мы!", что в экстремальной ситуации произошла переоценка ценностей, и понятия сместились. "Мы не должны ждать милости от державы, взять их у нее -- наша задача". Вот удручающие примеры из того же ряда.

...Сколько раз пришлось спасателям слышать: "Везите меня на лодке к моему дому, выносите вещи, мебель..." Везли, выносили... А люди, стоя во дворе, покрикивали: "Там же еще шифоньер остался, и стиральная машина, и телевизор!" Людям объясняли: "Они уже непригодны, их водой залило, они не будут работать!" -- "Ничего, все равно выносите!" Сколько такого бесполезного барахла вывезли, никто не считал. Даже пианино как-то в вертолет загрузили. Хотя оно разве что на свалку теперь годится.

...В том же Лопухово без вести пропала пожилая женщина. Генерал Волков поручил Багрию лично разобраться, как это могло произойти. Валерий Павлович порасспросил сельчан и узнал: дом той женщины снесло вместе с другими и потащило по реке, потом они нагромоздились один на один у моста, образовался завал, разобрать который не было никакой возможности, и местные, еще до прибытия спасателей, не придумали ничего другого, как эту всю кучу малу... поджечь. "А иначе вода затопила бы все вокруг". Найдется ли теперь без вести пропавшая, тоже никто не скажет.

...В селе Сосово пришла гуманитарка из Румынии. Живущая рядом женщина схватила мешок, занесла на подворье. Спохватилась: надо бы еще. Кинулась за вторым, но тащить в дом не стала, перебросила через плетень, чтоб успеть и третьим завладеть. Дармовой же! А что в мешке, понадобится ли -- неважно.

...Больше всего порядка было в Береговском районе. Зато в некоторых других -- анархия, председатели сельсоветов -- что дети беспомощные. Там кум живет, там сват или брат, их обидеть боятся, и кто поголосистее, тот и гуманитарной помощью разжился поболее. Пришлось спасателям инициативу в свои руки брать, кой-где плечо подставлять местным начальникам. Наладили с отдаленным селом связь, звонят: "Через час глава райадминистрации прилетит, надо, чтоб предсельсовета встретил!" А тот отвечает, не то шутя, не то всерьез: " Тут моей власти нет -- всю власть ЦВАРЗ в свои руки взял!"