Жизнь на Донбассе. Кто-то считает, что мир – это отсутствие взрывов, а для меня это продукты и изобилие, как раньше

Наш сегодняшний день солнечный и тёплый — бабье лето. Мы ходили с утра за молоком по нашей сельской дороге с облаками. Над нашей речушкой склонились тополя и клёны, а поверх зелёной ряски реки лежит конфетти из жёлто-зелёных листьев осени. В камышах перешёптывается ветер, всего шаг от цивилизации — и мы наедине с ветром – подслушиваем его пересуды. Мы ловим тепло. Мы пропитываемся осенним счастьем насквозь, чтобы запастись им с лихвой на долгую зиму. Мы киваем собакам, которых встречаем по пути, срываем хризантемы для бабушки и читаем объявления, пока ждём нашей очереди. Рукописное, приклеенное на киоск возле "молочной" очереди: "24 сентября в 16:00 я потерял кошелёк с деньгами возле хлебного киоска. После меня там прошла всего одна женщина. Пожалуйста, верните кошелёк ветерану и инвалиду". И рядом набранное на компьютере "Утеряна коричневая барсетка с документами на имя... Просьба вернуть за приличное вознаграждение". Сейчас восстанавливать утерянные документы – катастрофа. Поэтому приличное вознаграждение стоит возвращённых документов – восстановление обойдётся в разы дороже.

Одна только дорога в Украину и назад стоит 700 – 800 грн, а если без оформления протокола за нелегальное пересечение границы из России – ещё 200 грн, вложенные в паспорт на границе.

Молоком торгует предприимчивый Денис, он раньше держал пункт приёма металла, и со мной он знаком. Литр молока – 28 рублей или 14 грн. Есть и сметана, и брынза, но охотников до брынзы немного — кусочек — 47 рублей. На каверзные вопросы, откуда молоко, Денис отвечает уклончиво: "Везём по Бахмутской трассе". Умный второй раз не спросит, дурак не поймёт. Охи-вздохи пенсионеров в очереди: всё дорого, хочется увидеть уехавших детей и внуков, что нас ждёт... Никто не рвёт на груди рубаху и не спорит до хрипоты о правильности выбора, сделанного год назад. Очевидно, такие патриоты не пьют молока:)

Кто-то считает, что мир – это отсутствие взрывов и войны. А для меня мир, одна из его граней, это продукты, молоко, запах выпечки и изобилие, как раньше. Всё, что я вижу, не вписывается в мир так, как я его понимаю. В большом супермаркете рядом с нами задействована только четверть торговой площади. Остальная часть отгорожена стеллажами и над ней не горит свет. Все товары преимущественно российские. От местных производителей колбасы и немного выпечки. Ассортимент такой, что не растеряешься: 4 вида сосисок, 5 видов колбас, одна позиция сыра – 360 рублей за килограмм. Сыр пусть они едят сами, а мы покупаем 6 сосисок и пока идём к кассе, считаем, что одна штука выходит по 7 грн 50 копеек. Для нас это ощутимая стоимость за обычные молочные сосиски.

В продаже алкоголь. Я думаю, план этому подобию супермаркета делает именно он – раньше по алкоголизму Луганская область была в лидерах по Украине. Есть даже мартини. Невероятно.

Впечатление от тусклого света, одного продавца и одного кассира  в этом большом помещении тягостное – я хорошо помню, как было раньше: магазин покрывал потребности всей округи, в нём можно было купить и продукты, и промышленные товары, и всё на праздничный стол. Особенно славился магазин свежим недорогим мясом, а сейчас там только фрагменты кур, на которые все больше смотрят. На кассе ссора – кассир отказывается принимать порванные 50 рублей, женщина не понимает, куда ей их деть. Такое с рублями происходит довольно часто, то ли они ветхие, то ли бумага худшего качества, чем на гривнях.

С нашим кусочком мира – молоком – мы идём домой мимо разрушенной школы, старейшей в городе. Второй учебный год она пустует, без стёкол, с прорехами от попаданий снарядов. Невесёлая картина даже сквозь кружево листвы. Каждый раз я думаю, что до 1 класса моего сына ещё...4 года. Хватит ли этих лет, чтобы восстановить школу для моего сына и для будущих поколений коренных луганчан.

Ветер треплет наши волосы, швыряет под ноги жёлтые листья, я останавливаюсь поцеловать сына, и это острый момент счастья. Ведь счастье бывает таким разным.