Жизнь на Донбассе. Мясной фарш – раз в месяц, самая ходовая валюта – еда

Все бюджетники уже более полугода остаются без зарплаты. Коллеги рассказали о завуче школы, которая стирает прокладки. Делились рецептами котлет, в которые вместо мяса можно класть грецкие орехи ("очень сытно, наедаешься и есть потом не хочется долго"). Знакомый на примерно такое меню своей матери сказал, что больше не может есть всякую ерунду, в которую мясо добавляют для запаха, только переводя его. Взмолился хотя бы иногда давать поесть ему просто курицу, не добавляя в фарш картошку или что-то ещё (я думаю, пропорции были не 1:1).

Смеюсь. На майские ходили в гости. Нас ждали – на столе был колбасный сыр (по нынешним ценам это почти чеддер) и песочное печенье. Если бы так накрыли на стол года два назад, можно было бы сказать, что гости нагрянули нежданно. Сейчас это отменный стол. Мы принесли гостинцы – консервы и крупы. В конце апреля меня почти силком поймала бывшая коллега и передала мне сумку с продуктами – тушенка, крупы, детские соки. Сейчас продукты – самая ходовая валюта. Самая больная тема, увы. Я временами мечтаю просто о жареной рыбе или курице в любом ее виде, потому что самое большее, что мы позволяем себе сейчас, это фарш, с которым можно делать те самые котлеты, после которых хочется просто мяса. Хотя и фарш бывает не чаще раза в месяц. По нашим ценам и зарплатам, которых нет, застолья в категории запретных воспоминаний. 

Да, самое невероятное для меня – это запертый МакДональдс. Когда у нас начали его строить (Зеленстрой пересадил все ёлки возле университета), это было Событие!  Не могу сказать, что я часто бывала в нём, но отчего-то было просто тепло знать, что он есть и работает. Можно было после последнего сеанса в кино выпить в Маке кофе и помолчать об одном и том же, посплетничать с коллегой после работы или просто пройти мимо, рассматривая посетителей летней площадки. Сейчас – выгоревшее за год меню, сорная трава, заброшенные клумбы, обсыпавшаяся плитка фундамента. Для меня МакДональдс – незыблемая цитадель жизни и пищи, пусть и неправильной. Год назад на его входе появилось письмо-угроза с обещаниями взорвать рассадник американской культуры, если они не закроются. Они закрылись сразу же. Войны тогда ещё не было, но это был прямой ее предвестник. Между общежитиями перестало пахнуть хорошей жизнью и благополучием, а в воздухе повисла тревога...

Отчего-то больше всего жаль, что вместе со мной в этом режиме жесткой продуктовой экономии живут мои мама и двухлетний сын. Мама понимает, сын думает, что так и должно быть: макароны. Но мне не легче от того, что скоро их терпению и пониманию – год. Без перспектив перемен…

Пойду загляну в холодильник.