"Одесситки – это самые опасные девушки в мире!"

Группа "Тартак" была основана в 1996 году. В этом же году проект победил на фестивале "Червона рута". Саша Положинский, лидер группы, еще с пеленок начал карьеру певца, а славу известного исполнителя он обрел еще в детском саду, во время выступлений на детских утренниках. Благодаря тому, что мама его пела в художественной самодеятельности и часто брала его на репетиции, мальчик выучил весь репертуар ее музыкального коллектива, а после этого дома распевал все песни. А первый свой концерт у Саши был в собственном доме. После того, как его папа купил магнитофон "Весна", он решил записать пение сына. Тогда маленькая звезда наслаждалась заслуженными аплодисментами родственников.

- Как ты относишься к нашему городу?

- Если честно, у меня неоднозначное отношение к Одессе. Последняя большая любовь была связана с этим городом. Моя девушка была родом из Одессы. И вот когда мы вместе как-то приехали сюда, то в наших отношениях впервые возникли проблемы. Поэтому воспоминания не очень приятные. Мы разошлись с ней 5 лет назад. Поэтому Одесса нагоняет на меня немного ностальгии. Сейчас у меня есть хорошая приятельница, сама одесситка, но живет в Киеве. Она мне часто говорит: "Саша! Бойся наших девушек! Одесситки – самые опасные девушки в мире!".

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

- В нашем городе часто приходилось выступать?

- Конечно. Вот, к примеру, в 2002 году мы выступали на закрытом концерте в Одесском дворце спорта. Там была группа скинхедов, которые очень агрессивно себя вели. Помню, во время выступления кто-то из них что-то кинул на сцену, отчего я даже отскочил в сторону. Конечно же это их очень потешило, они громко смеялись. Однако после этого, когда мы ехали назад, потешаться пришлось уже нам. Мы остановились где-то на окраине Одессы, чтобы купить продуктов. И так вышло, что как раз перед нашим автобусом остановилась маршрутка, из которой вышел тот самый скинхед, бросавший в нас из зала. Он нас как увидел, сразу уткнулся вниз, сделал вид, что спешит, и очень быстро посеменил прочь. А мы во время этой сцены мирно стояли и хохотали. А еще помню один случай. Как-то после выступления в Одессе нас пригласили на фуршет к мэру. Все было официально и пафосно. Люди все в костюмах. И тут мы, 20 голодных шарлатанов. Вокруг все очень скромненько едят, это же официальный фуршет. Но мы же после концерта – реально голодные! Налетели на эти столы, стали бегать по всему залу и все быстренько сметать – и напитки и закуски. Нас даже немного стали гонять охранники, чтобы мы все не съедали.

- Расскажи самую интересную комическую историю в концертной деятельности группы "Тартак"?

- Есть один прикол. Уверен, город юмора должен его по-особенному оценить. Как-то "Тартак" возвращался после гастролей в Херсоне. Садимся в проходящий поезд. Билеты у нас раскиданы по всему вагону. Ну и заходит наш бас-гитарист с барабанщиком в купе, где едут два студента, девушка и парень. Они смотрят, что ребята заходят с инструментами и спрашивают: "Вы что, музыканты?". Они отвечают: "Да!". Студенты продолжают: "А как называется ваша группа?". Наши музыканты отвечают: "Одна называется "Тартак", а вторая – "ТНМК". Девушка выдерживает паузу, после чего заявляет: "А зачем вы так назвались, такие группы уже есть!".

- Сашко, ты поешь на украинском, а в Одессе русскоязычный город, как ты к этому относишься? Выступать это не мешает?

- Нет. Если человек говорит на русском, а не на украинском языке, то это не значит, что он не любит свою страну. Я лично встречал много плохих людей, которые говорят на моем родном языке, украинском, а также знаю не меньше русскоговорящих классных личностей, с которыми у меня сложились дружеские отношения.

- Говорят, что есть такая национальность – "одессит". Как ты считаешь, наш интернациональный город можно назвать украинским?

- Заинтересовавшись историей вашего города, я где-то прочитал, что подавляющее большинство первых жителей Одессы были запорожскими казаками, хотя и при российской власти. От этой истории никуда не денешься. Ведь это все отразилось и на сегодняшней Одессе. В конце концов, это все же украинский город – и географически, и благодаря тому, что у вас живут много этнических украинцев. Просто на этих людей влияла российская культура, которая присутствует и в архитектуре, и в литературе, и в музыке Южной Пальмиры.

- А как ты относишься к тому, что у нас установили памятник российской имератрице Екатерине Второй?

- Я не приветствую этот факт. Считаю, что эта личность, как ни крути, поработила Украину. Хотя, с другой стороны, я понимаю тех людей, которые хотели этот монумент установить. Если они полагают, что это необходимо, что я могу сделать? Много разговоров было на эту тему, но я всегда выступаю против радикальных мер. Если бы от меня зависело, стоять памятнику Екатерине Второй в Одессе или нет, то я бы однозначно не смог ответить. Но если, например, мне надо было принять решение, стоять ли памятнику только Екатерине Второй или, например, Ленину, я бы сказал: оба памятника нужно снести.

- Как думаешь, сейчас украинская музыка развивается, есть в ней место новым именам, командам?

В целом, ситуация, конечно, не очень утешительная. Честно говоря, мне обидно, что очень много действительно талантливых украинских музыкантов не выдерживают того, что, кроме музыки, приходится заниматься еще чем-то, чтобы зарабатывать деньги на пропитание. Некоторые оставляют музыкальное творчество ради занятия чем-то другим.

- Ты испытывал когда-то панический страх?

- Я всю жизнь мечтал прыгнуть с парашютом. И как-то не получалось все. Я всегда считал, что это для каких-то воинов-парашютистов и спортсменов. Однако недавно появилась возможность осуществить свои мечты. Мои друзья с телевидения предложили мне прыгнуть в то время, как они будут снимать передачу об известных украинцах, прыгающих с парашютом. Я помню, как сидел за своим компьютером и ощущал холодный пот по моему телу и одеревенение в конечностях. Я так испугался от одного лишь предложения и возможности пррыгнуть, что понял: у меня ничего не получится, потому что если я на земле испытываю такую панику, то в воздухе с моим сердцем точно что-то случится.