Украиниссимо

Мы все сейчас стали очень похожи друг на друга – думаем одинаково, говорим об одном и том же, задаем одни и те же вопросы и приходим к одним и тем же выводам с разницей в несколько дней. Наше настоящее стало общим. Потому что война и есть наше общее настоящее. Станет ли таким же общим будущее? Образ будущего, который формируется сейчас в голове у каждого украинца, он такой же общий для всех или разный и другой? Согласны ли мы все с тем, какое это будущее и как именно его достичь?

Этот текст написан только для того, чтобы проверить, смотрим ли мы на наше будущее и пути его достижения также одинаково, как воспринимаем сегодня настоящее. Он мог бы быть опубликован как десятки отдельных интервью с совершенно разными моими собеседниками в последние месяцы, произносящими независимо друг от друга одно и то же, когда дело касалось рассуждений о будущем Украины после этой войны. Поэтому авторство этого текста в каком-то смысле коллективно, а жанр наиболее уместно определить как "методологическая утопия".

УКРАИНИССИМО

I. САМООПРЕДЕЛЕНИЕ

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

1. Дом

Украина спустя 20 лет после войны – это Буча и Ирпень до войны.

Бесконечные агломерации не только вокруг крупных городов и областных центров, но и райцентров и сел, прирастающие уютными жилыми комплексами, таунхаусами, частными домами с развитой инфраструктурой и возможностью для каждого жить на земле. Работая дистанционно или в непосредственной близости от дома, принимая активное участие в жизни своего территориального сообщества – громады, не только распределяющей средства, но и формирующей общие принципы функционирования занимаемой территории.

Правила, обычаи, традиции, писаные и неписаные нормы – от уместной на территории данной громады высоты заборов до соблюдения (или несоблюдения) принципа "неділя". Для жизни так, как в громаде принято. С оглядкой на то, что люди скажут, но... мы и есть эти самые люди.

2. Работа

Там, где не надо было разбирать завалы и восстанавливать инфраструктуру, громады формировались на принципах строительства локальной экономики, включая создание новых промышленных парков. Чтобы создавать предприятия и рабочие места, строить новое жилье и перезапустить экономику услуг. Этот многолетний труд привел к тому, что каждая территория очень прозрачно понимает, на чем зарабатывает и откуда берет деньги, чтобы жить. У центральной власти многого не просит, но и в общий бюджет отдает скупо – лишние налоги никто в принципе не понимает, не говоря уже о коррупционных издержках.

Украинцы живут и работают там, где им комфортно, но каждый вносит свой вклад в этот комфорт – как минимум, оплачивая налоги – и каждый живет у людей на виду, в громаде, в которой все всех знают.

3. Справедливость

Не только налоги и представительство во власти, но и всё законодательство было реформировано по принципу снизу – вверх. Нет таких законов или ограничений, необходимости которых бы не понимало большинство украинцев. То, что служит всему обществу, и должно быть понятно обществу. Интересы одной громады не подчинены и не формируют интересы всей страны, но соотносимы с нею настолько, чтобы преступление против любого закона Украины воспринималось как преступление против общества. Мы доверяем не власти, а друг другу, поэтому справедливость для нас основана на общем благе, а не на директивах сверху.

Сильное общество вместо сильной руки власти.

4. Сила

Мы не доверяем защиту Украины никому, кроме украинцев. Будучи благодарными за всемирную помощь и поддержку во время войны, мы навсегда выучили свой личный урок на будущее. Поэтому участвуя во всех силовых альянсах, заслужив репутацию пограничных войск Западной цивилизации – единственных, кто в состоянии остановить орду, экспортируя опыт наших военных для обучения иностранных армий, мы всегда действуем так, как будто мы снова один на один с врагом. Мы самостоятельно производим и разрабатываем вооружения, и каждый украинец не только готов, но и умеет держать оружие. И этого оружия производится ровно столько, чтобы выстоять и защитить свою землю, даже если весь мир будет против нас.

5. Враг

Всё, что нам достаточно знать про россию, сводится к самому факту ее существования по соседству – как бы не развивалась соседняя территория, она всегда будет источником угрозы для Украины. Больше нам в принципе ничего не надо знать о своем враге.

Мы не устанавливаем c ним ни дипломатических, ни культурных отношений, мы не ведем торговлю и не поддерживаем родственные и, тем более, дружеские связи с гражданами той территории, потому что мы полностью исключаем из своей жизни любые контакты с теми, кто однажды снова попробует прийти убивать наших людей.

Мы не пускаем их к себе в дом, общаясь только на международной территории.

6. Возмездие

С упорством израильтян, десятилетиями разыскивающих нацистских преступников, мы продолжаем свое возмездие – наши спецслужбы разыскивают и судят российских убийц в Украине по украинским законам, пока они живы и на какой бы территории они не находились.

Мы продолжаем добиваться выплат жертвам войны во всех международных судах как от российской федерации, так и от всех преемников ее государственности.

7. Память

Мы только в начале долгого пути восстановления памяти о самих себе.

Памяти о своей культуре, языке, традициях и подлинной истории. Война разрушила веками формулируемый нарратив о "братстве народов", но чем глубже мы погружаемся в свою историю, тем сильнее видно, что он не единственный. Мы снимаем старую чужую ложь и закостеневшую в веках пропаганду, лишившую нас памяти, как землю и шелуху с только что выкопанной луковицы, стараясь дойти до самой сути и посмотрев на всё в собственном историческом контексте.

Так же, как и во всем, мы идем снизу – вверх, от частного к общему, и каждая громада восстанавливает и пишет историю своей земли. Потому что история земли во многом и формирует частную историю украинца, живущего на ней.

8. Культура

События, связанные с войной, стали главным и единственным сюжетом всей нашей литературы, живописи, музыки, кино и театра – стали тем же, чем для культуры Ренессанса оказались греческая и римская мифология и библейские сюжеты. Мы говорим миру об одном и том же, на тех же образах, но каждый раз по другому. Мы делаем это потому, что эта война в нашей истории – это единственное, в чем мы по-настоящему можем быть уверены. А без искренности не бывает подлинного искусства. Подвиги наших героев навсегда войдут в историю мировой культуры.

9. Мир

Мы националисты у себя дома и интернационалисты за его пределами. Только половина русскоговорящих во всем мире обладала российскими паспортами на момент начала войны, поэтому принципиально важным было поддерживать все интернациональные проекты, но не участвуя в них и не позволяя им реализовываться на территории Украины. Нам не нужны партнеры для определения украинских интересов внутри нашей страны, но мы абсолютно открыты к участию в общемировых процессах.

Мы соблюдаем европейские правила и принципы, потому что они делают нас сильнее. Мы учимся демократическим процессам у США, потому что это лучший мировой опыт.

И нам достаточно часто приходится говорить "нет".

10. Благодарность

Но слово, которое мир слышит от нас гораздо чаще, это "спасибо". Мы понимаем, что ценностный выбор и действия Западной цивилизации во время и после войны обусловили украинский успех.

Мы перестали что-либо просить и требовать, но мы никогда не перестанем благодарить тех, кто протянул нам руку в самый страшный момент нашей истории – и это касается не только государств, но и конкретных людей. Мы теперь понимаем, что природа их действий могла быть совершенно разной, но первопричина – европейские и человеческие ценности. И не меньшей благодарностью с нашей стороны является буквальное им следование, потому что эти ценности однажды спасли нашу страну и жизни всех, кого мы знаем сегодня, и за них в том числе были положены жизни тех, кто погиб.

Но мы больше не ведем дискуссий, что конкретно привело нас к победе, кто за что бился и кто за что погибал, мы стараемся просто быть благодарны всему, о чем знаем.

11. Переселенцы

Миллионы украинцев, покинувших страну во время войны, вернулись не сразу.

Сначала приехали те, кто начал работать над восстановлением Украины. Потом те, кто, получив опыт ведения бизнеса заграницей, полностью или частично перенес его домой. А потом вернулись миллионы наших детей, получившие квалифицированное европейское образование, и именно благодаря этому Украина смогла сделать огромный рывок вперед в экономике, технологиях и качестве жизни.

Все те, кто остался и натурализовался заграницей, в каком-то смысле продолжали жить на две страны, помогая выживать своим родственникам, взяв на себя заботу о стариках и став общественной силой, до сих пор оказывающей заметное влияние на результаты зарубежных выборов и определяющей уровень международной поддержки Украины.

12. Образование

Обрушение мифа об образовании научило украинцев работать руками, что в мире, где это стало дефицитной специальностью, дало нам время для того, чтобы нормально выучить поколение своих детей. Мы полностью изменили систему украинского образования, переориентировав его на получение прикладных специальностей, направленных на выполнение понятной и востребованной работы. Как и на войне, где каждый занял свое место, так и в послевоенное время – каждый украинец знает, что конкретно он делает для восстановления страны и ее экономики.

13. Боль

Мы знали, что мир равнодушен к чужой боли, но мы не знали, что именно это и поможет нам справиться с травмой войны. Мы думали, что помощь западных политиков связана с требованиями их общества, но мы быстрее, чем хотелось бы, обнаружили, что это не так.

Сочувствие слишком короткая эмоция.

Подлинное сочувствие мы нашли друг в друге. Эта боль объединила всех нас, дала украинской нации принцип, который позволяет нам узнавать своих. Мы слышим друг друга, чувствуем боль друг друга и поддерживаем друг друга до сих пор.

Мы плачем вместе.

14. Победа

Мы не строим империю и не мечтаем о своем величии за счет порабощения другого, но то, как мы живем после войны, откликается на всех территориях, когда-либо связанных с Украиной, мечтой о возвращении к ней. Мы нащупали и сделали очевидным общий генетический код нашей нации – воля, земля, громада – поэтому границы Украины определяются ровно там, где люди готовы жить также, как мы, с теми же принципами и ценностями.

Наша мирная и понятная жизнь после войны стала очень похожей во всех уголках Украины, поэтому разве удивительно, что она расширяется?

15. Прощение

Сразу после войны мы научились прощать друг друга, просто потому что мы – украинцы. Мы прекратили ссориться и выяснять, кто из нас больший патриот, кто кем был и кто кем должен стать, и кто теперь начальник. Те, кто по старой памяти начал заниматься этим сразу же, как только утихли сирены и взрывы, сам себя политически и уничтожил. Спасибо им, что это произошло так быстро.

II. РЕФЛЕКСИЯ

1. Дом

Война дала нам всем очень простой и быстрый ответ, что такое своё и свои. Оказалось, что сосед-прокурор, пара молодых хипстеров, айтишник с развеселой дурной собакой модной породы, бизнес-леди, древний благообразный дед неопределенного рода занятий, девушка-бариста, потертый жизнью разнорабочий, женщина-переселенка, ухаживающая за своими внуками, пока взрослые дети живут карьерой в корпоративных мирах – в общую беду погружаются одновременно по месту жительства, но вместо того, чтобы тонуть в ней поодиночке, увлеченно стараются помочь выжить друг другу. Оставаясь при этом частью своих профессиональных сообществ, где происходит ровно тот же процесс, что и в территориальных – свои помогают своим.

Война показала нам, что феномены коммуны и комьюнити – это не просто термины, она по большому счету мгновенно ввела их в нашу реальность. Поэтому между чатом вашего жилого комплекса в вайбере и ответом на вопрос "за что воюем?" есть много общего, как и между украинской журналистикой вообще и конкретным украинским селом в частности – оказывается, ты можешь в полной мере принадлежать и тому, и другому.

Дом для каждого украинца оказался точкой на пересечении координат коммуны, которую для нас проще называть "громада", и комьюнити. Наличие своих в ежедневных контактах стало необходимым условием жизни. Соседи перестали быть чужими, коллеги перестали восприниматься как конкуренты – необходимость выживания, сохранив весь присущий нам индивидуализм, расширила границы пространства, воспринимаемого как своё.

Мы наконец перезнакомились со своими соседями, и если не полюбили, то приняли их и по-настоящему научились жить среди людей – для нас стало действительно важно, что они думают, что они скажут, как принято или не принято поступать сейчас. И тот же феномен произошел с миллионами перемещенных за границу лиц – украинцы в том городе, где они оказались, стали для них такими же необходимыми соседями.

Нам по-прежнему важна закрытая дверь нашего дома, но мы больше не будем чувствовать себя дома, если не знаем своих соседей. Поэтому формирование громад стало необходимо, как и поиск путей решения, позволяющего объединять украинцев по этому принципу. Там, где мы будем жить после войны, мы должны знать друг друга и все должны знать нас, и мы должны сказать друг другу, как именно мы там живем.

2. Работа

Война уничтожила большинство представлений о работе, которые у нас были. Рухнула не только экономика услуг, но и затрещала по швам вся государственная Система, само участие в которой всегда было возможностью выживать армии чиновников за счет доступа к организации коррупционных схем. Бизнес как таковой приостановлен. Корпоративный мир на плаву, но его штормит. Реальный сектор сильно пострадал от разрушений инфраструктуры и цепочек сбыта. Рабочие места исчезают, а то, чем занимаются военные, волонтеры и коммуникационщики – правильнее называть занятостью, чем работой, потому что это определяется фактом участия, а не специализацией. Врачи, строители, бизнесмены, инженеры, рабочие – гарантированно найдут себя после войны. Но чиновникам, управленцам, юристам, финансистам, преподавателям и журналистам, как и многим другим, еще предстоит найти свое дело.

Новая работа в новой стране будет создаваться по-новому – из руин должны подняться не просто разрушенные войной территории, а рабочие места и сильная экономика, поэтому на полях вчерашних сражений за счет иностранных и украинских инвестиций будут создаваться промышленные парки, энергетические и инновационные предприятия.

После войны Украина окажется перед простым выбором, на что тратить международную помощь – на восстановление инфраструктуры и создание новой экономики или на сохранение довоенного коррупционно-социалистического сложившегося положения вещей? Льготы, выплаты, помощь, схемы или... всё на инфраструктуру плюс только два обязательства у государства – перед армией и пенсионерами? Проедать или инвестировать?

Вряд ли мы будем долго получать международную помощь, если Система будет ее проедать. И в любом случае общество не поймет, если государство попробует за счет новых налогов обеспечивать покрытие расходов на поддержание государственного аппарата и обслуживания Системы на довоенном уровне. Поэтому шанс на революционные изменения в экономике сегодня действительно велик.

Эта революция состоится только путем создания новых рабочих мест, связанных поначалу с восстановлением инфраструктуры, потом с возобновлением работы крупного бизнеса, создающего в свою очередь сами условия для возобновления деятельности или открытия среднего и малого бизнесов. Потому что это только в глухой древности города строили у рек и торговых путей. Потом города строили вокруг заводов, поэтому и Мариуполь будет восстановлен именно потому, что Ринат Ахметов вновь отстроит в нем "Азовсталь", как он и пообещал.

Чем лучшие будут созданы для этого условия и чем больше украинцев займется бизнесом, тем быстрее поднимется экономика страны. Всем известные рецепты типа "переработка вместо сырья", еще вчера блокируемые коррупционными интересами Системы, смогут наконец массово применяться. Только создание предприятий и открытие новых бизнесов, по большому счету, зададут лучший принцип формирования громад, когда люди живут неподалеку от того места, где могут работать. И именно потому там и живут, что могут работать. И в точности знают, что уровень качества жизни громады прямо зависит от результатов их работы.

3. Справедливость

Мы усиленно меняем вывески и избавляемся от названий, связанных с имперским прошлым. Но большая часть законов и норм, по которым мы живем, противоречат принципам справедливости просто потому, что они написаны не для жизни людей, а для сдерживания жизни людей. Где есть те, кто могут обходить законы, и остальные, кто вынужден их соблюдать. Само разделение на общество и власть обусловлено этими всё еще большей частью законами империи, сводом тюремных правил, усугубленным развитой советской бюрократией, что позволяет и сегодня прекрасно существовать коррупционной Системе. Когда Рада принимает новые законы поверх старых, когда парламент адаптирует европейское законодательство к украинскому, мы же все-таки прекрасно знаем, что главный принцип остается неизменным – есть класс власти и класс людей. Не всё обусловлено коррупцией, на многое влияет само устройство нашего права.

Хорошая новость в том, что класс людей после войны совсем не готов терпеть само существование класса власти. Поэтому мы нуждаемся в полноценной правовой революции или же нашим чиновникам в самое ближайшее время придется ознакомиться с передовой европейской практикой, которую в культурном городе Прага называли "дефенестрация".

Любое взаимодействие украинца с государством должно представляться прозрачным и легитимным, включая уплату налогов. И если до войны, как и везде на пост-советском пространстве, прозрачность сводилась к тому, что украинец – маленький, а государство – большое, то сегодня единственным приемлемым аргументом может быть только принцип справедливости.

Единицей определения этой справедливости, тем не менее, является не конкретный украинец, а территориальная громада или профессиональное комьюнити, к которым он принадлежит.

4. Сила

Говорят, война это дорого, но мировая промышленность прекрасно зарабатывает и на производстве для войны. Говорят, что маленькая страна не может позволить содержать большую армию, но так уж получилось, что рождение нашей армии стало очевидным главным успехом Украины за все годы ее Независимости.

ВСУ удивили весь мир. И даже не просто удивили – во многом та поддержка, которую нам оказывают, связана с тем, что у тех, кто нам ее оказывает, нет своей армии. Потому что в этом мире уже не принято "воевать руками", также как и работать, а, значит, наше положение дел классифицируется в бизнес-терминах как "уникальное предложение". В любом случае наша страна и после войны не может позволить себе не содержать армию, поэтому условием ее существования и успеха является поиск адекватного способа быть сильным.

В лучшем сценарии военно-оборонная промышленность, экспорт вооружений, разработка и создание технологий смогут превратиться в главную отрасль украинской экономики, приносящую доход. И еще, если во время войны украинцы сейчас учатся за рубежом применять современное оружие, то после войны они могут снова вернуться туда, но уже не учиться, а учить. Продавать миру свой опыт – это всегда хорошая работа, если она востребована.

В любом сценарии каждый житель Украины после войны должен быть готов ее защищать с оружием в руках и само восстановление страны необходимо вести с учетом подготовки к оборонительной войне, которая однажды снова придет на нашу землю. Поэтому дискуссию о легализации огнестрельного оружия для населения можно сразу перевести на уровень дискуссий о легализации тяжелого вооружения для громад.

Мы точно должны быть готовы и у нас должно быть всё, что нам понадобится.

5. Враг

Смерть путина, капитуляция или распад россии, революция и последующий за ней империализм с человеческим лицом – любая победа, любое перемирие, любое изменение государственности на территории, откуда в Украину пришла война, означает для нас лишь историческую паузу, которая будет длиться так долго, пока мы будем достаточно сильны, чтобы отбиваться. Во время войны это кристально ясно всем, но после войны это будет становиться всё более и более размытым.

Извинения, покаяние, перезагрузка отношений – такие сладкие слова, не правда ли? Но единственной разумной политикой по отношению к этим нашим соседям является тотальное их игнорирование.

Те, кто пытается у нас сейчас формировать образ "хороших русских", на самом деле не имеет к российскому государству никакого отношения. Все эти прекрасные либералы, проживающие большей частью вне российской федерации, с которой их связывает разве что несданный паспорт (ввиду надежд на политическое будущее в пост-революционной россии), преследуют исключительно частные интересы. Но плохо не то, что они пытаются перейти из состояния пикейных жилетов в реальных акторов на украинской теме, а в том, что они формируют у нас ложные представления о происходящем в россии. Мы слышим от них, что путина вот-вот свергнет окружение, что русская экономика вот-вот рухнет, что русский народ вот-вот взбунтуется и что преступная война вот-вот захлебнется, и нам нравится это слушать. Но это неправда. Это галлюцинации частных лиц, когда-то к чему-то имевших отношение. С какими-то фрагментами реальности, которая там происходит на самом деле, чаще всего сталкиваются ВСУ, жители захваченных территорий и лица, имеющие родственников в россии, еще не отправившие их в окончательный игнор. Вероятно, это исчерпывающий список тех, кто имеет право выносить какие-либо суждения.

Но мы вправе вообще ничего не знать о своем враге. Мы вправе не вступать с ним ни в какие дискуссии, не слышать и не отвечать. Мы вправе молча захлопнуть перед ним дверь и построить забор повыше. Этого соседа нельзя пускать ни в дом, ни во двор.

6. Возмездие

Когда-нибудь в университетской аудитории, убедившись, что среди слушателей нет украинцев, благообразный профессор-историк, прокашлявшись, сообщит, что с точки зрения геополитической военной науки наша война представляла собой конфликт двух хорошо изученных реконструкций еще из ХХ века. И что, дескать, пока один карлик, выдающий себя за великана, неудачно разыграл военный playbook советского вторжения в Чехословакию в 1968 году, наткнувшись на героическое сопротивление украинцев, другой мощный старик успешно втянул его в playbook Афганистан-1979, в ускоренные сроки обрушивший экономику и государственность агрессора. Тем самым и удалось избежать большой войны в ХХI веке, и победа Украины оказалась предопределена.

Хотелось бы, чтобы этот профессор, поперхнувшись и оглядываясь, несмотря на отсутствие украинцев в аудитории, продолжил, что самой Украине при этом удалось успешно разыграть playbook Mоссад-1951, и, несмотря на отсутствие большой войны, выстроить аналог playbook'а Версальский Договор-1919. К полному удивлению главных реконструкторов.

Нам не нужны извинения от русских. И нам не нужна охота за головами после войны. Но нам нужны суды, судебные приговоры и справедливое возмездие к-а-ж-д-о-м-у гражданину рф, кто совершал или имел прямое отношение к совершению военных преступлений на территории Украины. Мир после войны будет жить своей жизнью и по своим законам, а мы своей и по своим законам, поэтому следующие, у кого нам придется учиться как разыскивать и доставлять преступников в Украину – это израильтяне.

Нам не нужны извинения от русских, повторюсь. Но нам нужно, чтобы все те, кто поддерживал эти военные преступления, платили цену и чувствовали экономические последствия от соучастия в них на протяжении всей своей жизни. И это сложный путь, поскольку в мировой практике подходящих для организации подобного процесса решений пока нет. Путь создания конкретного юридического механизма, чтобы россия заплатила Украине и украинцам за разрушения и грабеж, первой начала искать компания SCM Рината Ахметова при участии американских юристов.

Они заплатят.

7. Память

Многое из того, что мы знали о себе до войны – оказалось сплошным враньем. Оказалось, что любой рассказ о совместном историческом прошлом, это попытка принудительного погружения в чужой нарратив, сформированный ровно тем, кто рассказывает. Но идея противопоставлять чужому нарративу – анти-нарратив, не представляется хорошей, потому что лечить одно вранье другим враньем, означает создавать самому себе условия для того, чтобы когда-нибудь поверить в третье вранье.

Мы можем пойти другим путем и начать с той малой правды, которая у нас сегодня есть, но в которой никто из нас не может сомневаться, потому что именно правда этой войны определяет нашу уверенность в будущем. У нас могло быть совсем не общее вчера, но сегодня мы одинаково хотим жить своей жизнью, в своих домах, среди похожих на нас людей, в справедливой и свободной стране, которую готовы восстанавливать и строить вместе.

Совместное историческое настоящее гораздо убедительнее совместного исторического прошлого. Главное, не надо врать.

Для многих из нас это теперь так – словно ты человек, лишенный памяти, который приходит в себя в родном доме, окруженный членами семьи и друзьями, и они помогают вспомнить самого себя, их, язык, историю, культуру... И даже если ты не в состоянии вспомнить, ты через них в состоянии принять и поверить. И вместе идти с этим в завтра.

Есть правда земли и дома, которая всегда больше, чем правда большого региона или государственного образования. Кто построил этот дом и мостил эту улицу? Кто посадил это дерево и кто лежит на этом кладбище? Кто что об этом рассказывал? Как глубока вода в этом озере и почему здесь живут те, кто здесь живет? Кто к кому как и за кем сюда пришел?

Нам нужно найти способ вспомнить. Взглянуть на свою землю так, как будто никогда никаких государств на ней не существовало, никогда никакой лжи не лилось. Нам нужно узнать и открыть самих себя, и идти за этим не в архивы, а друг к другу, к людям. Потому что и те, кто считают, что им не отшибло память, откуда они знают то, что они помнят? Кто им об этом рассказал? Где они об этом читали? Не является ли это осколками еще одного нарратива?

Преобразившая всё война, оставила нас наедине с сегодня и это единственное, в чем стоит быть уверенным. В конце концов, если мы предпочитаем жить в громаде, мы должны верить в то, во что верит эта громада, и в деталях знать историю той земли, где она образована. И путешествия из одной громады в другую, с одной украинской земли на другую – это и есть настоящий путь к самому себе.

8. Культура

Мир занял места в зрительном зале еще до того, как война началась, поэтому не только стороны добра и зла в ней всем очевидны, но и сама причастность к наблюдению за неизбежным породила острое чувство вины. Когда преступник набросился на жертву, несмотря на залитое ярким светом место еще не совершенного преступления, мир охватила эмоция вины соучастия, вины бездействия, вины наблюдения за внезапной войной, разрушенными городами, пытками и ужасами оккупации, разлученными семьями, страданиями миллионов перемещенных лиц. Этот опыт не только обусловил получаемую нами поддержку, он создал условия для восприятия образов. Украинский воин родился как главный герой культуры нового времени.

Культура – всегда построена на принципах наибольшей наглядности сеттинга персонажей в определенных обстоятельствах, будь то древние мифы, библейские сюжеты, вселенная Гарри Поттера или сериал на Netflix. Сеттинг нашей войны уже стал определяющим для всего, что будет произведено целым поколением культурных деятелей.

Самодовольный диктатор. Последняя империя и ее обыватели, упивающиеся величием. Крылатые ракеты, и бесконечные танки, самолеты, корабли. Хорошо откормленные, разукрашенные медалями генералы. Орды из отбросов общества и маньяков с лицензией на убийство, переодетые в военную форму. Благословляющие их матери и попы. Лоснящиеся пропагандисты, угрожающие уничтожить мир. Вкрадчивые либералы, веками заверяющие, что простая смена царя изменит поведение империи.

Мирная свободная страна. Обворованная на территории, постоянно находящаяся под угрозой, но не сдавшаяся империи. Готовящаяся к войне, но не ограничивающая гражданские свободы. Маленькая армия, свободные люди, нормальная европейская жизнь.

Бомбардировка городов. Убийства мирных жителей. Насилие и пытки. Грабеж. Мародерство. Ложь.

Тотальное сопротивление. Уничтожение оккупантов. Рождение армии. Рождение нации. Освобождение территорий.

9. Мир

Наша война напомнила Западной цивилизации о том, зачем она была создана – мы бьемся за ценности, на которых она стоит, но всё, что она может сделать сегодня, так только поддерживать, но не биться вместе с нами.

Наша война дала очевидный жестокий ответ на вопрос, может ли мирно существовать свободное независимое государство под боком у последней империи, если оно когда-то было ее частью? Нет, не может.

Если мир не в состоянии помочь, дружба приводит к поглощению, а нейтралитет приводит к вооруженной агрессии, то постоянная готовность к войне и глухая оборона – это единственный путь сохранения государственности. Это не только наш урок, но и урок для всех пост-советских республик и соседей россии, который у них еще есть время выучить.

Запад – наш союзник, потому что нас с ним объединяют ценности – та самая воля и справедливость, к которым они пришли эволюционно, а мы, украинцы, оказались рождены таковыми. Наш союзник не готов умирать за наши ценности, но ленд-лиз, подписанный президентом Байденом 9 мая 2022 года, означает, что нам не дадут проиграть в этой войне.

Гораздо более сложный вопрос с нашими союзниками на Востоке. Как мы должны вести себя с русскоязычным населением мира, составляющим 300 миллионов человек, половина из которых не имеет никакого отношения к российской федерации, проживая в других пост-имперских государствах? Реконструируя империю, россия очевидным образом предала принципы интернационализма и пресловутой "дружбы народов", на которых выстраивалась вся советская модель – главная идеологическая ошибка диктатора в том, что он настроил свою машину времени на дореволюционный период, открыв возможность самораспада за счет уцелевших старых-добрых раннекоммунистических нарративов, а революция 1917 года не на ровном же месте состоялась. Уже одна эта ошибка делает дальнейший распад российской государственности на национальные государства неизбежным, но процесс может быть существенно ускорен за счет донесения правды о совершенных преступлениях этой войны. Парадокс в том, что сейчас мы должны говорить с ними со всеми по-русски, чтобы они не попали под монопольное влияние общего врага, при том, что мы не можем позволить себе вновь говорить по-русски, чтобы опять в будущем не открыть двери общему врагу, потому что это его язык.

10. Благодарность

Существует бесконечный перечень причин, по которым мир помогает нам в этой войне.

Потому что мы такая же его часть, глобальные граждане, и происходящее с нами стало главным сюжетом мировых новостей. Потому что у мира было чувство вины от бездействия – все знали, что война готовится и когда беда пришла в наш дом, аморально было оставаться в стороне. Потому что было чувство страха – прямым имперским текстом была объявлена 3-я Мировая война против коллективного Запада. Потому что надо было выиграть время для того, чтобы подготовить свои армии, и это время выиграно за счет героизма и самопожертвования украинцев. Потому что надо было, чтобы россия застряла в Украине как можно на дольше, желательно вообще потеряв в ней всю свою боеспособность – чем больше ракет израсходовано в Украине, тем меньше долетит до европейских городов. Потому что экономические санкции работают медленно, а война происходит быстро. Потому что украинцы вышли на европейские улицы, требуя помощи и справедливости. Потому что политики боялись проиграть выборы, не удовлетворив требования общества.

Также как существует перечень причин, почему мир помогает не совсем так и не всегда тем, что мы хотим и просим.

Потому что политики боятся проиграть выборы, обрушив свою экономику из-за войны. Потому что организация закрытого неба над Украиной означает для организаторов прямое участие в военном конфликте. Потому что если Украина перейдет от обороны к наступлению, то российское население, убаюканное пропагандистами уютным мифом о "спецоперации", проснется, выйдет из берлоги и встанет под ружье, начав реальную 3-ю Мировую. Потому что если вмешаются войска НАТО, то будет применено ядерное оружие.

В любом случае ни в одном, ни в другом перечне нет причины "потому, что должны". Так же как и с миллионами переселенцев из Украины – мир распахнул свои двери, дал возможность жить, помог, но не взял на полное иждивение.

А разве должен был?

Любая помощь всегда подразумевает расчет возможностей дарителя. Как и его право прекратить помогать без объяснения причин в любой момент. Но и то, и другое не повод в ней сомневаться и быть неблагодарным.

Мир дал возможность армии – воевать, переселенцам – вписаться и выжить, и вряд ли является разумным, вместо благодарности, винить его в том, что он не дал возможность армии – победить, а переселенцам – жить наравне с европейцами.

Эту работу нам предстоит сделать самим, также как и исправлять искренней благодарностью то, насколько громко мы просили, просим и продолжаем просить.

Потому что нам по-прежнему критически нужна эта помощь.

11. Переселенцы

Миллионы украинцев увидели мир Западной цивилизации, каким он есть на самом деле – оказались в нем не туристами, но жителями, и узнали о себе самих много по-настоящему нового и интересного. Европа из виртуальной мечты превратилась в реальные обстоятельства жизни для такого числа украинцев, что этот опыт не только навсегда окажется для них определяющим, но и повлияет на послевоенную жизнь в Украине.

Гораздо большее число людей вернется намного раньше, чем принято считать, просто потому, что необходимые усилия, которые понадобится затратить на натурализацию в Европе, окажутся если не большими, то сопоставимыми с теми, что понадобятся для восстановления собственной комфортной мирной жизни в Украине, даже на разрушенных войной территориях.

Поэтому на выбор есть две основные гипотезы.

Первая сводится к тому, что украинцу проще и комфортнее окажется отстроить свою персональную Европу в Украине, чем всерьез вписаться в существующую Европу.

Вторая – что за счет высокой адаптивности, многие сегодняшние переселенцы выберут жизнь на две страны, в том числе из-за ведения бизнеса или образования детей.

Европейский опыт, который при этом будет экспортирован в Украину, сводится к новому для нашей страны и очень наглядному знанию, что такое дело, осуществляемое долго. Что такое мелкий бизнес, существующий поколениями. Что такое город, отстроенный веками. Что дает нахождение на одном месте и занятие одним и тем же делом на протяжении жизни. Что такое инвестиция труда, растянутая во времени. Европа не считает нас чужими, ввиду общих ценностей, но основная разница в том, что мы по-прежнему кочевое племя, а европейцы оседлые. Всё, что было построено у них, построили они. Почти всё, что было построено у нас – мы даже и не вспомним, кто и почему это строил. Поэтому европейская мечта именно сейчас приобретает конкретный характер и становится ближе к реализации – если мы сможем быть привязаны к делу, которое нас кормит, также сильно, как можем быть привязаны к земле, которую мы любим, мы ее осуществим.

12. Образование

Поиск своего места на войне, если оно не было найдено в рядах ВСУ, сделал очевидным вопрос, что на самом деле стоит полученное образование и приобретенная специальность в тот момент, когда рушится довоенная жизнь. Попытка найти работу в Европе тоже дала большинству соискателей очень жесткий, но быстрый и предельно понятный ответ на тот же вопрос.

Похоже, многим украинцам для выживания придется стать нацией, способной быстро и массово приобретать новые профессиональные навыки, востребованные на рынке труда, где бы он ни находился. Причина этого в абсолютном несовпадении всего того, что ты делал или умеешь делать с тем, за что тебе готовы платить и что надо делать. Чаще всего это связано с работой руками, причем иногда чем проще специальность, тем сложнее ее освоить, потому что когда условия диктует рынок с его cтоимостью труда в структуре себестоимости продукции и влиянием на качество, приходится не только "снизойти" до рабочей специальности, но и конкурировать с еще большим количеством тех, кто владеет ей лучше.

Работа после войны будет очень конкретной, а учеба – быстрой, поэтому неизбежны достаточно радикальные изменения системы украинского образования, во многом сформированные еще на имперском принципе.

13. Боль

Нет украинца, которому сейчас не больно, и нет украинца, которому когда-либо перестанет быть больно. Не только из-за того, что конкретно он ранен, не может забыть увиденное и пережитое, потерял близких, дом, устоявшийся образ жизни, надежды, веру в людей... И дело не в том, что у каждого своя боль, в зависимости от того, что ему выбросила судьба, правда вот, несмотря на то, что эта боль может быть совершенно разной и каждому стыдно сравнивать свою маленькую боль с чьей-то большой настоящей бедой, каждая боль реальна и важна. Но главное в том, что именно твоя боль позволяет по-настоящему чувствовать и разделять боль чужую. Мы стали способны чувствовать чужую украинскую боль как свою, поэтому никто в Украине не останется один на один со своей трагедией.

Это объединяющая все живущие сейчас поколения украинцев боль.

Как бы нас это не шокировало, но у всего остального мира есть полное право проявлять простое сочувствие, а не испытывать искреннее сострадание к нашей боли. И даже игнорировать и раздражаться. Это их право, поэтому до этого всего нам просто не должно быть никакого дела. Мы ответим возмездием врагу, который радуется этой боли и даже глумится над нею, но вежливое равнодушие друга нам надо научиться понять.

Только украинцы чувствуют боль друг друга, но нам должно быть этого достаточно.

14. Победа

Мы не нападали. Мы не ставили целей падения империи, захвата территорий, установления нового мирового порядка или покорения Востока с Западом. Мы обороняемся. Мы бьемся на своей земле за мирную жизнь, поэтому наша победа в этой войне – это освобождение.

Освобождение вряд ли может быть похоже на триумфальный парад. Оно длится долго, растянуто во времени и каждый возвращенный клочок земли так наполнен следами присутствия врага, что более уместно желание устроить траур, а не праздник. Но это же желание дает силы обустроить всё так, чтобы это было последнее освобождение, которое когда-либо придется делать – чтобы враг больше никогда не смог прийти сюда.

Поэтому наша победа – это создание той Украины, которая будет сильной. А конкретно эта война не только началась, но и закончится слезами, поэтому праздники нас ждут не на ней, а после. Но их будет много и они будут проходить постоянно. Наблюдение за крушением империи. Согласие на добровольное присоединение территорий. Сладость возмездия по суду и закону.

15. Прощение

Не имеет никакого значения, кто и что делал до войны, если во время войны он занял свое место, защищая Украину там, где он может и так, как он может. Война дает право на исправление всех ошибок прошлого и безусловное право не оправдываться в будущем за их совершение. Это обусловлено простым фактом, что эту войну было не остановить тем, если б кто-то в Украине вел себя так или не так до нее – она абсолютно не зависела от наших внутренних процессов и событий, происходящих до войны.

Война родилась как имперская галлюцинация, не имеющая ничего общего с украинской реальностью, какой бы она не была. Никто здесь у нас ни в чем не виноват. Поэтому обвинять кого-то внутри страны, что именно он привел войну, означает попытку подменить образ врага – с реального на того, до кого можно дотянуться. Но, только объединившись друг с другом и простив друг другу всё только за то, что мы украинцы, мы дотянемся и до врага подлинного.

Мы должны быть признательны тем украинцам, благодаря которым мы оказались готовы к этой войне в гораздо большей мере, чем мы были готовы к войне 2014 года. Не имеет значения, могли ли они сделать больше, в отличие от ответа на вопрос, почему они не смогли сделать больше? Наверное потому, что были заняты тем, что задавали вопросы друг другу в то время, пока могли вместе готовиться к войне.

III. ПРОБЛЕМАТИЗАЦИЯ

1. Дом

Когда половина страны, покинувшая свои дома, по-настоящему вернется домой? Окажется наконец где-то, откуда уже никуда не надо будет бежать, чтобы окружающая местность, лица людей, социальные связи вновь стали для каждого родными и привычными, застывшими во времени и понятными, вновь неизменными в ближайшем будущем? Сможет ли вторая половина страны, оставшаяся дома, принять, что первая совсем не на время пришла к ней в гости, но надолго, если не навсегда, изменит привычный сложившийся ландшафт? Что дом для всех будет выглядеть по-другому?

Как нам объединить сегодняшних гостей и хозяев? Принять, что Украина изменится не только в той части, где на нашу землю пришла беда, но и точно так же там, куда враг не дойдет, потому что ей придется стать общим домом для всех украинцев – во многом одинаковых, но во многом очень разных? Когда гости прекратят чувствовать себя в гостях, а хозяева начнут понимать, что уже не только они тут хозяева, как нам избежать бытовых и культурных конфликтов?

Новая Украина будет строиться одновременно с существованием прежней, а расширение границ и само послевоенное преобразование страны невозможно без поддержания позитивной температуры в этом новом, установленном войной, плавильном котле культур. Как сделать так, чтобы все почувствовали себя дома, и прежде всего именно те, кто не покидал своих домов, те, к кому гости пришли или в самое ближайшее время придут жить?

2. Работа

Как научиться жить своим трудом в стране, традиционно существовавшей с распределения потоков поступающих денег, преимущественно внешних – имперских или направленных на противодействие империи?

Украина сегодня может стать не только житницей, но и энергетической фабрикой Европы, рабочими руками Западной цивилизации и главным оружейным заводом мира, но кто решится настолько сократить количество рабочих мест в государственно-бюрократическом аппарате, чтобы это стало возможным? Смотрящие-то уже в ожидании многомиллиардных инвестиций, которые не придут, если не отучить Систему зарабатывать на бизнесе.

Как отучить государство отпугивать инвесторов? Как создать действительно равные правила игры для всех и не содержать при этом полчище государственных "арбитров", охотно их трактующих в любую сторону?

Как сделать бизнес или работу с реальным экономическим эффектом единственно возможным источником получения достойного дохода? И даже не для того, чтобы теплое место в госаппарате не приносило на порядок больше, чем работа агронома или лесника, шахтера или металлурга, инженера или рабочего, но для внедрения основополагающего принципа – богатство и благополучие вследствие созидания, а не распределения. Как снять конфликт между теми, кто живет от созидания и теми, кто живет с распределения?

3. Справедливость

Сможет ли государство выполнить свои обязательства перед теми, перед кем должно – пенсионерами, бюджетниками, льготниками? За чей счет? В каком объеме? Как долго? Сможет ли выбрать между теми, кому действительно нужна помощь и теми, кого давно надо снимать с государственной шеи? Сможет ли сократить эти обязательства в будущем? Кто накормит наших бедных, пока не появятся богатые? Будут ли созданы сами эти условия, чтобы появились богатые или в стране всегда предпочтительно будет быть бедным? Сможем ли мы помочь выжить друг другу, не уничтожив друг друга?

Как снять конфликт между богатыми и бедными? Между теми, кто потерял всё или уже не в состоянии работать, и теми, кто сохранил работу и возможность заработка? Как дать выжить одним, не за счет уничтожения других?

Будут ли созданы новые законы и справедливые налоги, позволяющие государству выполнять необходимые обязательства, но только необходимые и без каких-либо коррупционных интересов? Понимает ли государство, насколько велика цена любых коррупционных скандалов после войны?

Как много власти готово отдать государство громадам, понимая, что вследствие этого центральный госаппарат безвозвратно прощается с коррупционной рентой? С другой стороны, как долго громады после войны будут терпеть сильное государство, блокирующее их восстановление и развитие?

4. Сила

Как вовлечь каждого украинца в защиту страны?

Чтобы обороняться в будущем – жить в крупных городах, надежно защищенных ПВО, или рассредоточиться по территории всей страны, превратив каждое село в укрепрайон, но как тогда собираться вместе? Как построить военную промышленность, приносящую доходы экономике?

Как получить от Запада технологии и комплектующие для создания современных вооружений, если сегодня простые поставки оружия сдерживаются просто для того, чтобы наша оборонительная война не превратилась в наступательную войну?

Как потом жить мирной жизнью в мирной стране, зная, что в любой момент может быть начата новая война?

5. Враг

Как прекратить разговаривать с врагом? Как прекратить попытки понять врага? Как прекратить помнить врага? Как прекратить заглядывать за высокий забор к невменяемому соседу-убийце? Как выйти из бесконечных внутренних диалогов и поиска объяснений для случившегося и происходящего?

Что делать со своей ненавистью? Страхом? Виной? Знанием о враге?

Как жить с тем, что враг продолжит существовать после войны? Как сделать так, чтобы враг потерял свое имя, свою субъектность – стал безликим злом? И как не забыть о враге, когда он станет безликим?

6. Возмездие

Как не пытаться отомстить тому, до кого можно дотянуться, вместо того, до кого дотянуться нельзя? Как не наброситься на ближнего? Как сделать так, чтобы не бить своих вместо чужих?

По каким законам судить пойманных врагов, доставленных в Украину? Как их ловить? Кем? Кого конкретно? Сколько штук в день, месяц или год? Как сделать так, чтобы враг не спал ночами, ожидая, что мы за ним придем?

7. Память

Что помнить о прошлом? Пытаться ли привести его в дипломатическое соответствие с нынешним временем, объявив русский – восточноукраинским, а период между расцветом Киевской Руси и 1991 годом – оккупацией и колониальным временем? Пытаться ли представить себе всё в жанре альтернативной истории, завладев самостоятельным нарративом и превратив происходящее в ней в абсолютно украиноцентричный сюжет? Или просто в принципе забыть обо всем случившемся до 24 февраля 2022 года? Нужно ли нам вообще прошлое и каким оно должно быть?

Сделает ли нас сильнее извлечение образов, персонажей и событий в свою пользу из совместной истории с врагом или сам факт наличия совместной истории лежит в основе этой войны и этого достаточно, чтобы молча перевернуть многократно перечеркнутую и переписанную страницу?

Как снять ошейник раба, не надев на себя колпак с бубенцами?

8. Культура

Как не уничтожить искусство – пропагандой, журналистику – цензурой, плюрализм мнений – конъюнктурой, а волю – целесообразностью? Как говорить правду на войне? Как говорить правду после войны? Как сохранить доверие общества к медиа? Как удовлетворить спрос избирателей на разнообразие политики, не расшатывая при этом страну?

Что еще объединяет страну, кроме армии и культуры?

9. Мир

Как ускорить русскую революцию, не желать иметь ничего общего и не вступая в контакты с ее гражданами? Какое государство или сколько государств на территории врага нас устроит? Можем ли мы на это повлиять?

Как сохранить и добиться регионального лидерства в торговых и культурных контактах со странами пост-советского пространства, часть которых совершенно не готовы называть нашего врага своим врагом?

Как не превратиться по результатам войны во что-то большее или другое, чем просто сильная богатая Украина для ее мирных жителей? В каком-то смысле, как перестать быть фронтиром и стать стабильной развитой страной?

10. Благодарность

Как объяснить каждому украинцу, что мир нам ничего не был должен?

И ничего не должен в будущем, поэтому мы не только должны всегда рассчитывать сами на себя, но и помнить о том, что помощь мира нам понадобится еще неопределенно долгое время и соответствие критериям этой помощи – буквально условие выживания. Как научиться говорить "спасибо" максимально громко сейчас, когда тебе еще все хотят помогать? Как быть благодарным искренне, по-настоящему, от всего сердца?

11. Переселенцы

Какой идеей объединить миллионы украинцев, увидевших и почувствовавших реальную Европу, с миллионами украинцев, продолжающими стремиться в Европу своей мечты? Как говорить Украине об одной и той же Европе с ее истинными ценностями, образом жизни, правилами взаимодействия людей, когда показания и представления о ней украинцев не будут между собой сходиться? Как многим вернувшимся переселенцам объяснять людям внутри страны, что они не жировали, а выживали, когда дома будут убеждены в обратном?

Как держать свои двери открытыми для тех, кто захочет жить по-украински, также, как живем и будем жить мы? Что мы потом предложим тем, кто окажется переселенцами у нас?

12. Образование

Как научиться – учиться? Как признать факт, что большинству из нас придется делать что-то совсем другое и новое, чтобы достичь успеха в послевоенной Украине? Как выйти из привычных представлений о себе, своей полезности и возможных пределах востребованности, и вновь сесть за школьную скамью? Кто научит? Чему научат? И куда девать всех тех учащих и учащихся, которые учат, увы, не то, не тому и не так?

13. Боль

Как не оставить никого наедине с его болью, какой бы природы она не была? Как помнить о ней и быть к ней причастным, пока живет каждый, с ней соприкоснувшийся?

Как обеспечить длительное вовлечение во времени в сопереживание всем тем, кто соприкоснулся с болью? Как рассказать каждую историю и добиться того, чтобы о ней никогда не забыло ни государство, ни его жители?

14. Победа

Если наша победа – это не парад, а новая сильная богатая Украина спустя годы тяжелого ежедневного труда, терпения, но и терпимости, и заботы друг о друге, то, как нам помнить об этом все эти годы? О том, что наша победа – это сам факт нашей достойной жизни, наша воля и жизнь среди себе подобных? Как нам выдержать и пройти, не разочаровавшись, весь долгий путь (смысл которого и сводится ровно к тому, что это путь)?

15. Прощение

Кто вспомнит о том, что хоть все мы разные в традициях и подходах, но совершенно одинаковы с точки зрения своей любви и веры в Украину, когда всё разнообразие украинской политики вновь прорвет плотину корректно сдерживаемого патриотического молчания? Когда начнется поиск новых тем, по которым можно будет заново нарезать электорат, а на чем всё же надо сохранить безоговорочное табу? Что из того, что мы все твердо знаем сегодня, нельзя отдавать на растерзание в политической дискуссии? И от кого мы сможем услышать честный ответ на все вопросы, приведенные выше?

Что вообще должно стать новым предметом украинской политики? Смогут ли политики обсуждать настоящее? Заглянуть в будущее? И не должно ли стать невозможным любое обсуждение прошлого, чтобы перестать тянуть всю Украину обратно на уже перевернутую страницу истории?