Россия не смогла стать Азией, поскольку ей хотелось властвовать над цивилизованным миром, и не смогла стать Европой

Фактически лишь в восемнадцатом веке территориальные претензии позволили считать Россию державой мирового уровня. Но только в девятнадцатом столетии Россия смогла более-менее реально претендовать на такую роль. И только в двадцатом веке Советская Россия смогла достигнуть хоть и не абсолютного, но первенства в военном и экономическом отношении. Достаточного, чтобы потеряв несколько сотен миллионов (включая так и не рожденных граждан) за три войны, Гражданскую и две мировые, воссоздать вокруг себя достаточный для защиты от остального мира, но отнюдь не для первенства в этом мире, военно-политико-экономический блок. Наконец, только начиная с 2014 года Россия оказалась способна попытаться навязать свою роль предводителя мирового сообщества остальной части планеты Земля. Имея недостаточно ресурсов для победы в Третьей мировой войне, но действительно достаточно для развязывания войны ядерной.

Триста лет бесплодной по сравнению с результатами работы огромного (1/6 земного шара) государства... в попытке осуществить мировое лидерство. Если быть честным, то все величие России как мирового лидера во все времена ее существования зависело исключительно от усилий журналистов и пиарщиков: в XVIII-XIX веке – иностранных, в XX-XXI – своих собственных. За всю свою историю – всякий раз в последние триста лет имея одну из самых крупных армий в мире, одну из самых перспективных благодаря "вечной" нефти экономик в мире и огромное количество человеческих ресурсов – Россия не смогла провести ни одной удачной военной операции, за исключением операций оборонительного свойства или нескольких случайно удавшихся военных авантюр.

Ни один военный историк в мире не сможет объяснить этого "русского феномена", но факты – упрямая вещь. Самой удачной военной кампанией России за всю ее историю, помимо операции Корнилова против красных на Кубани и захвата г-ном Май-Маевским Харькова (у красных, и в ту же эпоху Гражданской войны), лично я считаю аннексию Крыма у Украины в марте 2014 года. Действительно, блестящая операция: за полмесяца у противника без единого выстрела аннексирована территория с населением в современную Литовскую Республику – 2,5 миллиона граждан и территорией с пол-Италии. Правда, стоит отметить, что противник тогда не сделал ни единого выстрела в сторону российской армии. Однако, даже в этом случае у россиян, как всегда, все пошло не так гладко, как хотелось бы: по слухам, они были удивлены, что в Крыму их не встречали с цветами. Тем не менее, эта операция по укрупнению Российской территории, на фоне всех прошлых "успехов" российской армии (повлекших такие колоссальные потери, что правительство вынуждено было просто канонизировать погибших солдат всех российских воен, дабы избежать элементарных бунтов, дав команду поэтам параллельно их воспеть), действительно блестяща. Согласитесь, скромно для 300-летней истории державы, рассчитывающей на эпитет "мировые лидеры".

Если же вспомнить, как шли славные военные дела у россиян прежде Крымской кампании 2014 года, в память о которой выгравирована медаль "За освобождение Крыма. 20.02.14-16.03.14", то абсолютно всегда шли они хуже некуда; по крайней мере, ни разу планы российских генштабов не увенчались их показательной реализацией. Поэтому Кремлю всегда приходится переписывать свою историю: так как если принимать во внимание свидетельства очевидцев воен, то они будут не в пользу государства российского.

Причина не вполне удач военных российских, – естественно, не только запоздалая модернизация всех без исключения армий России всех без исключения времен. Не только доминирование в командовании всех без исключения русских армий людей зачастую чинолюбивых, но в меру бесталанных. И не только в том, что русский воинский дух, являясь духом дисциплины-муштры либо дисциплины-дедовщины, имеет обыкновение просыпаться только тогда, когда петух по-настоящему клюнет в задницу и отступать уже дальше некуда. Основная причина сего феномена, помимо еще и того, что России сложно вписаться в общемировой контекст из-за своего постмонгольского расизма, состоит в том, что эта страна – материковое государство.

С тех пор, как Петр двинулся на север, Россия достаточно надежно (как, например, и сейчас) защищена только со стороны Ледовитого океана, откуда ей по известным причинам меньше всего угрожают козни вероятного противника. Чтобы диктовать условия другим, лучше всего быть островом. Япония проспала сотни лет на куске земли посреди океана, но просыпание ее в конце девятнадцатого столетия оказалось страшным. А у России три остальные стороны света – запад, юг и восток – до сих пор являются постоянным флангом, открытым для удара во все времена ее существования. В таких условиях лучший вариант – либо выстраивать вокруг себя блок надежных союзников-соседей (как это всегда делает Германия), либо осуществлять завоевания во всех трех направлениях одновременно до пределов водных преград.

Чтобы осуществлять первое, нужно быть частью цивилизации, уметь играть по общим правилам этой цивилизации – поступая так, даже небольшое материковое государство, имея определенные экономические ресурсы, очень недолго будет оставаться в неизвестности и в роли второсортного. Россия, однако, даже имея первосортную экономику и вооружение, умудряется балансировать в роли второсортной державы в плане причастности к цивилизации в течение всей своей истории. Последний случай – аннексия Крыма – поставивший жирную точку на доверии мирового сообщества к России и на уверенности в ее цивилизованности перечеркнул усилия всей российской дипломатии, осуществлявшейся 30 лет; этот крымско-украинский случай рискует определить место России как "недоцивилизации" на еще более длительный срок ментального тюремного заключения. Жалко Россию: ведь это же не какое-нибудь африканское племя с письменностью менее ста лет; но Россия – пожалуй, единственная современная страна в мире, где даже наличие нобелевских лауреатов не исключает ни всеобщей дикости, ни всеобщей нецивилизованности.

России, начавшей в эпоху Иоанна Третьего и Иоанна Четвертого с простого выживания в кругу врагов, вероятно, стоило сосредоточиться на этом важном задании – именно выжить на малой территории, но впитать основы европейской цивилизации. Однако с появлением в истории России честолюбивого, но недальновидного царя Петра Первого, Россия бросилась осваивать первенство в Европе. Случайная победа, достигнутая в том числе и благодаря недостойной для военной практики любой тогдашней европейской армии – тактики многомесячного уклонения от генерального сражения путем бегства на юг, победа в Полтавской битве подняла авторитет Кремля столь высоко в мире, сколь низко он пал после 1 марта 2014 года.

Петр понимал, что либо он смирится с уделом России – царствовать в части Азии и только, либо усилием собственной воли попытается изменить российскую историю. Царь, от Петра и дальше, по религии России считается верховным священником, посему царь вместо смирения выбрал второе, и этим обрек собственную родину на вечные блуждания между Европой и Азией.

Россия не смогла стать Азией, поскольку ей хотелось быть Европой (именно поэтому со словом "Азия" у нас сейчас ассоциируются Япония, Корея и Китай, никак не Россия): то есть властвовать над цивилизованным миром. Россия не смогла стать Европой, поскольку ей хотелось оставаться Азией: то есть понимать свою собственную сущность – властвовать над миром, стремящимся к цивилизации.

Едва устояв во времена Иоанна Четвертого, ментально не далеко продвинувшись в царствование Петра Первого, формально прорубившего, правда, окно в Европу (но – только в одиночку, для себя лично и для всех будущих царствующих персон), во времена Екатерины Второй Россия смогла максимально увеличить – как собственную территорию, так и европейские претензии. Екатерина прекрасно понимала, что России никогда не стать Европой на самом деле. Поэтому, будучи сама европейкой, изо всех русских правителей она сделала наибольшее зло: Петр верил, что Россия изменится, Екатерина начала учить россиян, как сделать так, чтобы Европа поверила, что Россия уже изменилась. Эпоха просвещения – пожалуй, самая гнусная в истории России вещь. Потому что хотя номинальные основы европейской цивилизации и были заложены, было определено и основное правило "цивилизованного" русского до сегодняшнего дня: если ты подобен в речи, в манерах, в темах стихов и рассказов, наконец, во владении евротехнологиями европейцу, значит, ты – европеец.

На самом деле, уподобиться кому-то еще не значит стать им. Но часть россиян, способная мыслить, поверила этому яду, другая же, гораздо большая часть державы рабов осталась теми же дремучими полуазиатами, которые еще проявят свою у татаро-монголов одолженную сущность в далеком 1917-1919 годах.

Единственный шанс для России, как я уже говорил: или завоевать всех соседей, или сделать их своими союзниками, – в крайнем случае, смирить соседей временно, чтобы затем завоевать.

Эту последнюю технологию Россия использует со времен Переяславской рады. Под этот повод была аннексирована значительная часть Украины – некогда Киевской Руси. Праматери была предопределена роль Малороссии, – даже в этом географическом названии мы отчетливо видим проявление все того же расизма по отношению к другим: если бы украинские земли были родными для России, со старшим братом так унизительно не поступают, объявляя его младшим на основании "хочу" (это еще раз доказывает: связи между Украиной и Россией практически отсутствуют – и генетически, и культурно – не так уж сильны они были и в прежние времена).

Война на Донбассе – как ни странно, продолжение все тех же петровско-екатерининских реформ России (многозначительное, приписываемое Путину, "через сто лет украинцы все равно простят" – яркое свидетельство сему), на 300 лет затянувшаяся попытка начавшейся при Петре евроинтеграции. Как и в 1700, в 2015 году Кремль хочет в Европу: как и тогда, он готов и применяет силу. Как и тогда, в конечном счете Европа отвергнет столь милитарную попытку "казаться равными".