Выпуск газеты Сегодня №14 (1062) за 21.01.2002
С ЛЕГКОЙ РУКИ ИВАНА КОЗЛОВСКОГО ОНА СТАЛА ДИАНОЙ ПЕТРИНЕНКО
"В ТРИ ГОДИКА ТАРАС УЖЕ ПОДПЕВАЛ ВТОРЫМ ГОЛОСОМ"
Она воспитала талантливого сына -- певца, композитора, поэта Тараса Петриненко. Сегодня Диана Игнатьевна преподает в консерватории, иногда выступает на различных творческих вечерах. И несмотря на то, что недавно певица отметила 40 лет педагогической и 35 творческой деятельности, она полна сил и энергии.
-- Начнем с истоков. Вы ведь родились на певучей Полтавщине?
-- ...В селе Белоусовка Драбовского района, а мой род ведет начало из Оржицкого района, села Сазоновка -- на границе между Полтавской и Черкасской областями. Но я все-таки считаю себя Полтавкой. В свидетельстве о рождении у меня указано место рождения -- Полтавская область, а в паспорте -- Черкасская.
-- Полтавщина славится своим удивительным старинным фольклором. Я была в свое время в тех местах в экспедиции и помню, что там поют еще дохристианские песни.
-- Я выросла в этой среде. В семье у нас все пели: отец, дяди. У мамы голос был лучший в округе. Когда собирались у деда, пели чумацкие, гайдамацкие, лирические песни, я выводила разные голоса. А, бывало, услышу "Пішли діти у долину, знайшли батькову могилу" и начинаю рыдать, ведь моего отца немцы расстреляли в сорок первом году. Помню, мой Тарасик, еще совсем маленький (ему было всего три года) уже подпевал вторым голосом бабушкам. В селе тогда пели одни женщины, мужчин почти не было -- всех убили на фронте.
-- Кто посоветовал вам заниматься пением профессионально?
-- Брат. Его в шестнадцать лет забрали на работы в Германию. После войны Иван попал в лагерь для изменников родины. Оттуда его вытащил наш дядя, он был секретарем райкома партии в Одесской области и поручился за племянника партбилетом. В том лагере была какая-то самодеятельность, брат пел, и кто-то сказал, что ему нужно серьезно заниматься музыкой. И после лагеря он поступил в Киевское музыкальное училище. Зная, как я люблю петь, привел меня туда же после восьмого класса -- прямо на заседание вокального отдела. Все экзамены уже закончились. Директор Петр Андреевич Сук спросил: "Что ж ты так поздно привел сестру?" Брат стал просить: "Вы только послушайте..." Петр Андреевич послушал и аж подскочил: "Где же ты был раньше? Сейчас что-то придумаем". На кафедре вокала работали тогда знаменитые педагоги Мария Донец-Тессейр, Дометий Евтушенко, Марина Егоричева. Было даже страшно перед ними петь... Я исполнила "Соловей" Алябьева и "Гандзю". И меня взяли. Два года прозанималась, а потом меня рекомендовали в консерваторию. И там моим педагогом была Марина Ивановна Егоричева.
"ЧТО Ж ТЫ ВОДКУ СТАКАНАМИ ПЬЕШЬ?"
-- Ваша девичья фамилия Паливода, и известный ныне педагог Иван Паливода, воспитавший звезду оперной сцены Викторию Лукьянец -- тот самый брат Иван...
-- Кстати, Виктория и сейчас занимается с Иваном, приглашает его к себе в Вену, если у нее что-то не получается.
-- А ученики Ивана Паливоды из училища приходят в консерваторский класс Дианы Петриненко. Как складывлась ваша судьба после консерватории?
-- Меня взяли солисткой в капеллу "Думка". Там было интересно, но я не могла ездить на гастроли из-за того, что Тарасику было всего два года. Я окончила аспирантуру и стала солисткой киевской филармонии.
-- Вы объездили весь Советский Союз, гастролировали за границей. Вам есть что рассказать...
-- Я много раз выступала в Москве. В 1957 году прослушивалась в Мариинский театр в Ленинграде. Главным дирижером там был Александр Климов, бывший директор Киевской консерватории. После того, как я спела арии из опер Глинки, Климов сказал: "Мы тебя возьмем, заполняй анкету." Я заполняю ее и плачу. А он мне говорит: "Да, Диана, вижу, что ты сюда не приедешь".
Помню свой первый концерт в большом зале Московской филармонии с капеллой "Думка". На нем присутствовал Иван Семенович Козловский. Он потом подошел ко мне и сказал: "Что это за сочетание -- Диана Паливода? Это все равно, что Вероника Нетудыхата". Я говорю: "Я же не виновата, что родители назвали меня Дианой. А по паспорту я Петриненко". -- "Ну вот, это гораздо лучше!" Так я стала Дианой Петриненко. Козловский внимательно следил за успехами украинских певцов, всегда поздравлял меня телеграммами с присуждением очередного звания.
-- Наверное, пришлось поездить с артистическими бригадами и по селам?
-- Да, бывало, зимой все зрители в пальто в непротопленном клубе сидят, а я выхожу в платье с декольте, изо рта пар идет. И в Сибири выступала, и на БАМе. Часто Новый год встречали в аэропорту -- не могли вылететь из-за плохой погоды. В Челябинске как-то целые сутки просидели. Зима тогда была лютая, мороз градусов сорок -- вспоминаю с ужасом. Наш концерт был во дворце культуры на две тысячи мест. Вышли с моим концертмейстером, пианисткой Аллой Толстых на сцену, и видим, что публики -- человек сто. Кто пойдет слушать певицу в такой мороз? А в первом отделении -- романсы Рахманинова. Стала я петь "Здесь хорошо". Дошла до слов "Здесь нет людей..." и вижу, что с моим концертмейстером истерика от смеха. Мне деваться некуда: нужно взять "си" на пианиссимо, а я не могу -- давлюсь от смеха. С трудом отпела, выскочили мы за сцену, и я начала бить Аллу, чтобы перестала хохотать. Потом уже вышли к публике и продолжили концерт.
Много раз бывала в Сибири с шефскими концертами. Как-то ездили мы к украинцам, которые жили в городе Чегдомын. Мастера из Закарпатья построили там замечательный деревянный концертный зал и гостиницу. Мы там был первыми жильцами. Выдали нам кожухи и валенки, без них мы бы совсем пропали. Дело было в ноябре, и хозяева сказали, что нам повезло, что мы приехали зимой. Летом нас бы гнус заел. Те, кто после нас были в этой гостинице, говорили, что теперь она называется... "Диана". В тайге, конечно, холод ужасный, но красота изумительная, сосны -- до неба.
-- Наверное, коньячком согревались?
-- Я алкоголя совсем не употребляю. На приемах, чтобы не привлекать к себе внимание, делаю вид, что пью. Один раз, помню, на юбилейном вечере Андрея Малышко я наливала себе минеральную воду в стакан, разбалтывала пузырьки и поднимала тосты... Писатель, который сидел рядом со мной, не выдержал: "Что ж ты водку стаканами пьешь?" Он решил, что я, как в песне поется, "панського роду, п'ю горілочку, як воду". Потом увидел оставшиеся пузырьки в стакане и стал смеяться.
"УСЛЫШАВ СВИСТ, ИСПУГАЛАСЬ: ОСМЕЯЛИ! А ИТАЛЬЯНКА ПОЗДРАВЛЯЕТ С ТРИУМФОМ"
-- Вы побывали в разных странах. Где больше всего понравилось?
-- В Японии. Мы ездили в город-побратим Киева, Киото. Там люди сушу у моря отвоевывают, и на каждом сантиметре земли что-то растет. Поразили меня маленькие искусственные водоемы с водопадиками, рыбками. И много-много "крученых панычей" -- совсем как у нас. На большом приеме -- около тысячи гостей, и все в халатах -- не разберешь, где тетя, где дядя.
-- Обувь заставляли снимать, когда заходили в помещение?
-- А как же! Наш тогдашний мэр Гусев предупредил, чтобы ни у кого заштопанных чулок не было. На первом приеме так смешно было! Мы все разулись. У наших женщин ступни большие, а у японок -- малюсенькие. Выходит Рома Майборода в костюме с бабочкой и босиком. Сели на пол за японский столик, ноги под себя поджали, стали песни петь. Мы свои, украинские, а японцы -- "Лясьцвитяли яблени и глюси". Потом подают еду: суп с каракатицами и червячками. Переводчица спрашивает: "Почему вы не едите?" Я говорю: "У меня аллергия". Она: "У меня тоже. Я попрошу, чтобы нам принесли курицу". Принесли нам курицу размером с мои полпальца. Я проглотила, а есть все равно хочется!..
-- А где публика самая темпераментная?
-- Конечно, в Италии. Там посредине арии могут зааплодировать. В первый раз я даже испугалась. Пою "Соловья" Кропивницкого, взяла длинную ноту и держу ее, долго так. Вдруг слышу: свист, топот. Я убежала в слезах за кулисы, думала, меня освистали. А переводчица-итальянка говорит: "Блестяще, это успех, идите на поклон". Но это все в прошлом. А теперь -- как в песне Тараса: "Зорепадом летять роки у минуле, у віки..."
"КОГДА ТАРАС УВЛЕКСЯ "БИТЛЗ", ДЛЯ МУЖА ЭТО БЫЛА ТРАГЕДИЯ"
-- Диана Игнатьевна, вам есть чем гордиться: много записей на радио, прекрасные ученицы в консерватории, они вас просто обожают. Но вы пережили трагедию -- рано потеряли мужа. Расскажите о нем.
-- Мы познакомились с Гаринальдом в музыкальном училище. Он был воспитанником Высшей офицерской школы связи и параллельно учился играть на кларнете. После училища мы поженились. Мне тогда был двадцать один год. Муж сначала работал во Дворце пионеров, потом окончил факультет журналистики и стал работать на телевидении, вел передачу о фольклоре "Чиста криниця".
-- Как муж относился к вашей славе, поклонникам?
-- Сначала ему было особенно трудно, хотя он мне ничего не говорил. Но я чувствовала, что он меня ревнует даже к слушателям -- иногда возмущалась: "Я же не твоя частная собственность". Он отвечал: "Я ведь тебе ничего не говорю". Я благодарна ему за то, что он заставлял меня участвовать в международных конкурсах, например, в Вене, где я получила первую премию.
-- Тогда десять украинских певцов приехали на конкурс, проходивший в рамках Международного фестиваля молодежи и студентов. И, по-моему, все получили медали.
-- Я оттуда привезла автограф знаменитого певца Тито Скиппа, который был главой жюри -- он на моих нотах арии Нормы написал, что у меня прекрасное бельканто. Благодаря мужу и Тарас стал тем, кем он сейчас есть, потому что муж был украинцем по душе и убеждениям. Он очень хотел, чтобы Тарас стал дирижером симфонического оркестра. Поэтому, когда сын увлекся "Битлз", для Гаринальда это была такая трагедия! Я оказалась между двух огней. Но я сказала Тарасу: "Иди своим путем". Он так и сделал. В его песнях я узнаю те песни, которые когда-то ему пела...
-- Слава, поклонники -- все это рано или поздно кончается. Как вы пережили момент расставания со сценой, славой?
-- Мне гораздо трудней было пережить славу. Когда мне присвоили звание народной артистки СССР, первое время просила не объявлять в концертах мое новое звание. Мне было неловко: а вдруг я выступлю неудачно, и люди скажут: "За что же это ее так отличили, если она плохо поет?" А когда меня узнавали в троллейбусе и говорили: "Посмотрите, это Диана Петриненко", я просто влипала в кресло.
-- Чему вы посвящаете свободное время?
-- У меня есть дача, где я выращиваю цветы. Растет, конечно, и малина -- закатываю на зиму от простуды. Люблю все делать сама -- и крашу, и топчаны набиваю...
-- А что любите готовить?
-- Люблю угощать своих учениц бабками из творога, пирожками с сыром, мясом, маком.
-- А почему только учениц? Тарас что, не любит мучного?
-- Нет. Он сердится, когда видит много пирогов: "Опять напекла?" Боится поправиться. Поэтому стараюсь раздать все, что приготовлю, ведь если начнешь это все есть -- трудно остановиться.
-- Часто вспоминаете "дела давно минувших дней"?
-- Конечно. Везде и всегда мне было интересно, несмотря на то, что работа певицы -- это нелегкий хлеб. Но я вспоминаю о ней с теплотой -- это была моя жизнь.
-- И то, что вы делали, было нужно людям.
-- Конечно, но в первую очередь это было необходимо мне.