Выпуск газеты Сегодня №281 (1925) за 10.12.2004
ДЕВЯТЬ ДНЕЙ, КАК НЕ СТАЛО ТЕЛЯТНИКОВА
ДЕТИ НАЗЫВАЛИ ЕГО "ПЕТРОВИЧ"
Я был знаком с Леонидом Петровичем. Четыре года назад мы встретились в его кабинете. Говорили о разном: Чернобыле, лечении. Телятников часто повторял: "Это не для прессы". Словом, небольшое интервью "Сегодня" было последним, которое он давал с 1987 года. Мы нашли общий язык и эти несколько лет встречались как старые друзья.
Этот человек навсегда останется для нас загадкой. И не потому, что был немногословен. Он не любил говорить о прошлом — аварии на ЧАЭС, трагедии. Ему нравилось размышлять о будущем, о молодом поколении, хотелось сделать его добрее, душевнее, искреннее. И самое главное — Телятникову это удавалась. После того как в городе начали проводить конкурс "КВН юных пожарных", резко сократилось количество возгораний из-за детской шалости с огнем. А чтобы поучаствовать в финале конкурса под Аркой Дружбы народов, между столичными школами каждый год разгораются маленькие войны. Дети обожали этого человека, а он никогда не обижался, когда ребята называли его "Петрович".
Что же теперь? Конкурс будет продолжаться и, скорее всего, носить имя Леонида Телятникова. В одной из школ столицы собираются создать его музей. Главное управление МЧС Украины в Киеве будет поднимать вопрос о присвоении одной из новых улиц города имени легендарного пожарного. На доме, где он жил, появится мемориальная доска. А в будущем, возможно, и памятник.
ПОСЛЕДНЕЕ ИНТЕРВЬЮ
Добровольное пожарное общество было создано в Киеве еще в 1896 году после грандиозного пожара, охватившего чуть ли не всю губернию. Градоначальники, придя к выводу, что виной всему — пожарная безграмотность горожан, обществу всячески способствовали. Даже вступили в него всем миром во главе с тогдашним городским головой. Дело поставили "на широкую ногу". При СССР — особенно: в Киеве насчитывалось 150 тысяч добровольцев и 2 тысячи общественных контролеров пожарной безопасности. И только в начале 90-х привычные плакаты с красным петухом исчезли, а об обществе подзабыли. Но оно заработало! В полную силу — в 1998 году, с приходом Леонида Телятникова, почетного гражданина Киева, бывшего начальника пожарной части Припяти. Той самой, чьи огнеборцы первыми бросились ликвидировать аварию на ЧАЭС, даже не подозревая, что спасают весь мир.
О страшном 1986-м я даже не начинал разговор — коллеги Леонида Петровича предупредили, что для него это тягостная тема... Устроившись в уютном кабинете Леонида Петровича, пью чай из фирменной чашки с надписью "Пожежна охорона". Разглядываю игрушку — каштанчик в пожарной каске.
— Это символ детского фестиваля юных пожарных, который как раз сейчас проходит в Киеве, — объяснил Леонид Петрович. — Дети — это главное, чем сегодня занимается общество. Если раньше дружины юных пожарных пытались предупредить опасность, охраняя поля от пожаров, то сегодня в опасности наши квартиры: чего стоят бомжи, ночующие в подъездах и на чердаках. Если высок риск, дети должны знать, как себя вести в случае пожара. Согласитесь, родители забывают об этом напоминать. А мы малышей всему необходимому обучаем с помощью игр, шуток, интересных историй.
Леонид Петрович мог рассказать массу историй. О самых трудных пожарах, которые ему доводилось тушить. Или о том, как его в 1987 году принимала в Лондоне Маргарет Тэтчер. Тогда в рейтинге популярности лондонской газеты "Стар", которая освещала события в Украине после аварии на ЧАЭС, Телятников был назван "Человеком года" и получил от газеты "Золотую звезду" — награду, которую до него не получал ни один иностранец.
В Англии Леонид Петрович был всего три дня, но вспоминал о ней часто — не без улыбки о том, как имел на руках всего 19,5 фунтов стерлингов, а газета заплатила счет за гостиницу в 3000(!) фунтов. Побывал Телятников и в Японии, Болгарии, Югославии, Латвии, а в США ему присвоили звание почетного командира батальона пожарной охраны города Балтимор.
— Многие наши граждане считают добровольные пожарные общества архаизмом, на Западе же, наоборот, их появляется все больше. Это разумно: добровольцы следят за пожарной безопасностью и в домах, где живут, и на предприятиях, где работают. В выигрыше все, — был уверен Леонид Петрович. — Кто теперь вступает в наше общество? Энтузиасты, те, кому не безразлична пожарная безопасность в городе. Взносы? Да, по-прежнему существуют. Для обычных членов — 3 гривни в месяц, для пенсионеров — 1 гривня. Идут эти деньги на печать календариков, плакатов, брошюр, которые бесплатно распространяются по жэкам, школам, жилым домам и организациям.
"ПОСЛЕ АВАРИИ ОТЕЦ НИ РАЗУ НЕ ПРИЕЗЖАЛ В ПРИПЯТЬ"
Нам удалось пообщаться с сыном Леонида Петровича — Михаилом.
— Последнее интервью отец давал вам, поэтому я и согласился поговорить об отце только с вами. Скажу честно, мы готовились к худшему. Отец болел и в этом году вернулся из Германии, где находился на лечении. Врачи говорили, что шансов выздороветь нет. До последнего папа ходил на работу, хоть на пару часов...
— Михаил, что вам запомнилось с детства?
— Жили, как любая в то время семья офицера. В 1982 году отца перевели в Украину из Казахстана. Спустя год мы переехали в Припять, его назначили начальником пожарной части. Сначала ютились в служебном жилье, позже получили квартиру. Чего-то особенного не помню. Отец, правда, подолгу пропадал на работе: в семь утра уходил и поздно ночью возвращался. Когда выпадал свободный денек, все вместе ездили в лес на пикники. Иногда отправлялись в путешествие в Канев, Корсунь... Да, отец не забывал о родителях, которые остались в Казахстане — бывало, брал отпуск и ездил их проведать. Он ведь там родился, моя бабушка — украинка, дедушка — русский.
— А день аварии помните?
— Конечно. Папа тогда был дома. Он как раз вернулся из отпуска. Ему позвонили из дежурной части, сообщили, что произошла внештатная ситуация. Машин не было, а от того места, где мы жили, до станции — порядка четырех километров. Отец позвонил в райотдел и попросил машину. На ней он прибыл на станцию и возглавил тушение пожара — все произошло в течение 20—30 минут... После ликвидации пожара его направили в больницу. Сначала — в Припять, где прошел первоначальную терапию, а потом — самолетом в Москву... После этого я увидел отца только в конце лета, когда он вернулся в Украину.
Наша семья уехала из Припяти через пару дней после аварии. Помню, как эвакуировался город: людей вывозили автобусы, грузовики. Мама уехала с папой в Москву. А меня со старшим братом Олегом вывезли соседи — у них была машина. Мы с братом собирались еще в школу идти. Пару ночей провели в соседних селах, а потом приехали в Киев. Из нашей семьи после аварии в Припяти была только мама. Вернувшись из Москвы, она на БТРе ездила в город за документами и семейным фотоальбомом. Это все, что мы забрали оттуда. Кстати, дом, где жили — снесли, это я заметил на фотографии, напечатанной в одной из газет. Отец после аварии так ни разу не ездил в город-призрак.
— Что вспоминал Леонид Петрович, что рассказывал вам о тех событиях?
— Дело в том, что на тот момент отец знал, что произошла авария. Но не представлял ее объем и масштабы. О радиационной опасности тогда даже разговоров не было... Никто не представлял, насколько все серьезно. Буквально 3—4 месяца назад я с отцом говорил на эту тему. Он мне объяснил, что не в его компетенции было отдать приказ о развертывании средств противорадиационной защиты. Для этого начальник станции должен был отдать приказ и выдать дозиметры, необходимые средства защиты. Но при том уровне радиации средства защиты вряд ли помогли бы. Максимум, что было на территории — костюмы химзащиты, респираторы и противогазы. Словом, отец и его подчиненные тушили пожар, а не ликвидировали последствия аварии.
"ДРУГ, ВЫПЕЙ ЗА МОЕ ЗДОРОВЬЕ"
— Что было потом, когда отец вернулся из Москвы?
— Когда отцу присвоили звание Героя, я как раз отдыхал в "Артеке". Помню, об этом нам рассказал корреспондент "Нью-Йорк Таймс". А уже приехав в Киев, увидел сообщение об этом в программе "Время", где огласили список людей, которым присвоили это звание. Вообще с зарубежными журналистами у отца были хорошие отношения, многие стали его друзьями. После аварии отец побывал в Великобритании по приглашению газеты "Стар".
Что привозил из сувениров? Все, что дарили. Но чего-то особенного не припомню. Да, отец вспоминал часто лондонского пожарного, который подошел к нему и, всучив 50 фунтов, сказал: "Друг, выпей за мое здоровье!". Денег отцу не надо было — он приехал туда по приглашению и жил в одной из лучших гостиниц мира. А пожелание пожарного исполнил...
Отец побывал в Японии, США, Болгарии, Югославии... Для этих стран последствия катастрофы были ужасны, там сразу говорили о катастрофе и ее реальных последствиях. Людей пугало происшедшее, и они воспринимали отца как героя, участника событий.
— Вы с братом не пошли по стопам отца — он на вас не обижался за это?
— Нет, конечно. Кстати, он и сам не планировал быть пожарным. Занимался боксом, мечтал поступить в институт физкультуры, но не получилось... Его товарищ уговорил поступить в пожарное училище — попытка оказалась удачной, а дальше втянулся и уже не мог жить без службы.
Помню, отец брал нас с братом на работу. И мы пару раз бывали на ЧАЭС до аварии. Впечатляло место, где работает папа. Трудно ли быть сыном героя? Знаете, как-то все гладко проходило, в том, смысле, что мы с братом этого не афишировали. Учились, как все. Отцу особо времени не хватало нами заниматься. Впрочем, это с виду он казался таким строгим, особенно — в генеральской форме. В домашней обстановке он был гораздо мягче.
— Чем увлекался Леонид Петрович?
— Папа любил читать детективы и исторические романы. Увлекался ушу. Очень тяжело сходился с людьми. Дружил лишь с теми, кого знал много лет. В основном — это работники пожарной охраны из бывшего Союза, Киева. Он не был замкнутым, а, пожалуй, скупым на эмоции.
— Он о чем-то сожалел?
— Тех, кто пошел вместе с отцом, было 28 человек. Шесть погибли сразу... Остальные всегда собирались 26 апреля в Вышгороде. Поминали ушедших, выпивали. Скажу откровенно, люди умирали не от болезни — они просто спивались... Это были обыкновенные пожарные, а не космонавты. Поэтому у многих просто не сложилась жизнь. Сожалел ли отец о своем поступке? Трудно сказать. Может быть. Но никто бы об этом не узнал. Даже мы.
— Леонид Петрович собирался написать воспоминания о событиях 1986-го?
— Мемуары? Нет, отец был категоричен в этом вопросе. Ничего не писал и не собирался. Ему очень нравился Киев. Хотя до этого папа жил в Москве и ему предлагали уехать в Белокаменную, но он категорически отказался.