Турецкий фронт Трампа

Сюрреализм в международной политике продолжается. 10 августа США ввели против Турции санкции – удвоили пошлины на сталь и алюминий  (и это в дополнение к персональным санкциям против двух членов правительства ТР), что привело к стремительному падению лиры. Президент Эрдоган заявил, что его страну не сломить и призвал население менять имеющиеся доллары, евро и золото на лиры, чтобы поддержать курс. После этого он позвонил Путину, чтобы "обсудить текущую экономическую ситуацию". По его словам, отношения Турции и России "находятся на очень высоком уровне", скоро Турция получит С-400, российских туристов приехало уже 6,8 млн., проекты в области энергетики активно развиваются, так что есть кому поддержать Республику в тяжелые времена. Любопытно, что разговор состоялся в то самое время, когда в Москве новые санкции США против России расценили как прелюдию к "объявлению экономической войны", рубль пошел вниз, а Захарова пригрозила американцам ответными мерами. Все эти события могут непосредственно касаться наших интересов, и, чтобы оценить происходящее, стоит немного углубиться в историю.

Турецко-американские отношения являются важным фактором международной политики. Прежде всего это касается вопросов безопасности – и военных, и в контексте борьбы с терроризмом, но не только. Именно Турция всегда была в глазах Запада примером цивилизованного, демократического государства, в котором население исповедует ислам, в противовес исламским ортодоксиям Ближнего Востока. Турция, контролирующая Босфор, обладающая второй по численности армией в НАТО и граничащая с Ираком, Ираном и Сирией, всегда была в фокусе интересов США.

Однако в начале 2000-х, во время вторжения в Ирак, Турция не предоставила  авиации США базу Инджирлик на юго-востоке страны, чем заметно осложнила задачу ВВС США и их союзников. Разумеется, Пентагон вышел из ситуации, но об отказе не забыл. И хотя с тех пор в отношениях между двумя союзниками по НАТО редко обходилось без напряженности, в целом разногласия удавалось разрешать. Однако последнее десятилетие, и особенно последние два года, стали периодом резкого ухудшения американо-турецких отношений. Причин тому было много. В Турции всегда очень болезненно воспринимали критику Вашингтона в контексте прав человека и свободы слова, и крайне негативно отнеслись к действиям США в Сирии. Оба последних визита Эрдогана в Вашингтон сопровождались скандалами, когда охрана президента Турции применяла силу против турок, проживающих в США и протестующих против политики современного руководства Турецкой республики.  Во время скандала Викиликс несколько лет тому назад ставшие достоянием гласности секретные документы, направленные в Вашингтон в разные периоды из посольства США в Анкаре, содержали крайне нелицеприятные  оценки и комментарии в адрес высшего турецкого руководства, что заметно задело Эрдогана. Но все эти события померкли по сравнению с тем, как в Турции были восприняты и интерпретированы события 15 июля 2016 года, когда в стране была совершена попытка военного переворота. Дело в том, что тот, кого президент Эрдоган обвинил в заговоре против государства и законной власти – исламский проповедник Фетхуллах Гюлен с 1999 года проживает в США в статусе постоянного резидента. Сотни тысяч военных, полицейских, учителей, преподавателей, судей, журналистов, врачей, дипломатов и других государственных служащих, являющихся последователями Гюлена, были уволены без права восстановления на работе, многие осуждены. Были закрыты десятки СМИ, фактически национализированы многие крупные предприятия, руководители которых  поддерживали гуманитарные проекты Гюлена, и аресты все еще, два года спустя, продолжаются. Разумеется, что Турция обратилась к США с требованием немедленно экстрадировать предполагаемого зачинщика переворота. Вашингтон в ответ потребовал доказательства противоправной деятельности проповедника, до того не замеченного в поддержке терроризма, и направляющего средства на гуманитарно-образовательные проекты по всему в миру, в том числе в самих США.

Детали переговоров никогда не были публичными, однако Гюлена США не выдали, визит Эрдогана в Вашингтон и первая встреча с Трампом прошли неудачно, Вашингтон продолжил критику авторитарной внутренней политики правящей партии, и по состоянию на сегодня Конгресс ограничил возможность продажи Турции суперсовременных истребителей Ф-35 в связи с покупкой у России несовместимых с радарами НАТО комплексов С-400. Два года назад турецкие власти арестовали христианского пастора Эндрю Бронсона, гражданина США, который 25 лет проживал в Турции, и обвинили его в пособничестве Гюлену (и это в дополнение к аресту трех турок – сотрудников американских диппредставительств в Анкаре и Стамбуле). Трамп лично потребовал освобождения пастора и пригрозил санкциями. Поскольку Турция ответила отказом, ограничительные меры были введены против министров юстиции и внутренних дел, непосредственно причастных к его аресту. Президент Эрдоган ответил зеркальными мерами против членов Администрации США (что странно, поскольку там совсем другая система организации правительства), одновременно направив в Вашингтон делегацию для переговоров. На днях делегация вернулась ни с чем. Кроме того, стало известно, что группа турецких адвокатов, поддерживающих правящую партию, подготовила судебные иски против офицеров ВВС США, служащих на базе Инджирлик, обвиняя их в пособничестве терроризму. Адвокаты потребовали прекращения полетов с базы, разрешения на обыски и выемку документов. Разумеется, подобные шаги не могли остаться без внимания. Президент Трамп принял решение удвоить пошлины на турецкую сталь и алюминий, а также опубликовал очередной твитт, в котором написал, что "отношения с Турцией на этом этапе не очень хорошие". В результате турецкая валюта обрушилась до невиданного уровня в 6,5 лиры за доллар (400% падения с 2009 года). Тем самым Турецкий фронт в мировой войне амбиций был открыт.

Вслед за лирой в Европе зафиксировали падение курса евро. Инвесторы стали активно избавляться от ценных бумаг банков, имеющих большой кредитный портфель инфраструктурных проектов в Турции. Это, прежде всего,  крупные банки Испании, Италии и Франции. Речь идет о кредитах на сумму около 150 млрд. долларов.  Еще до нынешнего кризиса лира потеряла 33% стоимости за год из-за растущей инфляции и дефицита платежного баланса. Санкции США и политические разногласия, включающие отказ Турции подчинится санкциям Вашингтона против Ирана (едва ли не половину всей нефти Турция закупает именно в Иране), резко увеличили гарантийные и страховые риски по "турецким проектам" и ценным бумагам. Разумеется, речь о серьезном кризисе в еврозоне не идет, однако дестабилизация Турции может иметь и другие последствия, крайне нежелательные для Брюсселя, а именно – увеличение потока беженцев, а также ухудшение и без того крайне напряженного двустороннего диалога (напомним, официально ТР и ЕС с 2005 года находятся в состоянии переговоров о членстве).

Стремительное падение лиры является негативным фактором не только для финансовой системы, оно отражает резкое снижение уверенности инвесторов и кредиторов в экономической политике Эрдогана. С момента избрания президентом в июне текущего года он является главой исполнительной власти, и несет персональную ответственность за состояние экономики. Кроме того, зять Эрдогана Бейрат Албайрак возглавляет в новом правительстве министерство финансов. В пятницу, когда было зарегистрировано падение курса на 18% в течение дня, он выступил с изложением "новой экономической политики", пообещав гражданам страны и иностранным кредиторам преодоление всех сложностей. Однако, по мнению экспертов, его речь не впечатлила финансистов и падение лиры остановилось только после закрытия бирж.

Крайне любопытными, и это не стало сюрпризом для тех, кто пристально следит за событиями в Турции, оказались действия президента Эрдогана. Он позвонил в Москву, Путину, и тем самым  продемонстрировал Вашингтону, что отныне у Турции есть альтернатива – Россия, с которой в последнее время происходит последовательное и многосекторное сближение. Сотрудничество в Сирии, строительство "Турецкого потока", атомной станции в Аккую, резкий рост потока туристов, скидки на газ – все это факторы, которым Западу противопоставить нечего. Рост анти-американизма в Турции  достиг невиданных масштабов, а отношения с ЕС находятся сейчас на самой низкой точке за десятилетие, хотя было бы несправедливо обвинять в их ухудшении только Турцию. Брюссель не смог адекватно среагировать на сирийский кризис и был крайне неуступчив в таких вопросах, как предоставление безвизового режима, пересмотр торговых механизмов (их нынешний вариант более выгоден ЕС, чем Турции), и открытие новых переговорных глав (блокируются Кипром). Ряд влиятельных стран Европы открыто заявили о невозможности членства Турции в ЕС. Таким образом оказалось, что среди всех глобальных союзников для Турции на данном этапе самым близким оказывается Россия. Собственно о том, что Турция готова к поиску альтернатив союзническим отношениям с США Эрдоган открыто заявил в статье, опубликованной в субботу в New York Times. Он, фактически, выдвинул Трампу ультиматум, требуя отмены санкций. Плохой знак.

События вокруг Турции могут стать новым, после иранского кризиса, вызовом для Украины. Турция – наш стратегический партнер, сотрудничество с которым является крайне важным и с точки зрения экономики, и безопасности, и поддержки территориальной целостности. Однако еще более важную роль в урегулировании кризиса вокруг Украины играют США. В мире, который построил Трамп, Турция оказалась на стороне России, Ирана, ШОС, и открыто заявляет о возможности разрыва более, чем 60-летних союзнических отношений с США. Дестабилизация Турции играет на руку Москве,  и несложно предугадать, какие советы Анкара получает сейчас из Москвы. Достаточно вспомнить визит "специального советника президента Путина" Александра Дугина  в Турцию за день до несостоявшегося переворота 15 июля 2016 года. Говорили, что тогда Путин был первый, кто оказал существенную поддержку законно избранной власти. Однако никто и никогда не объяснил, в чем же эта поддержка заключалась. История, как известно, повторяется дважды – один раз в виде трагедии, другой раз – в виде фарса.