Срам Киева

31 марта – 130 лет со дня открытия Эйфелевой башни, самой узнаваемой архитектурной достопримечательности Парижа. Срам Парижа – так поначалу называли башню парижане. Она задумывалась как временное сооружение, служившее входной аркой парижской Всемирной выставки 1889 года. В договоре с ее главным конструктором Гюставом Эйфелем предусматривался ее демонтаж через 20 лет. 

Протесты же против ее сооружения начались еще до начала строительства. Узнав из газет внешний вид и размеры сооружения, победившего на конкурсе, парижане пришли в ужас и засыпали мэрию требованиями не допустить строительство. 300 представителей творческой интеллигенции, среди которых были Эмиль Золя, Александр Дюма-младший и композитор Шарль Гуно, написали в мэрию письмо: "Мы, писатели, художники, скульпторы, архитекторы и любители красоты Парижа, искренне выражаем наше возмущение во имя защиты французского стиля, архитектуры и истории, против нецелесообразной и ужасной Эйфелевой башни".

Рассказывали, что Ги де Мопассан регулярно обедал в ресторане на первом уровне башни, объясняя свое пристрастие тем, что это единственное место во всем огромном Париже, откуда башню не видно.

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

Газеты называли Эйфелеву башню также самым высоким фонарным столбом в мире, железным монстром, скелетом колокольни, неуклюжим скелетом, недостроенной фабричной трубой и т. д.

Принято считать, что Эйфелеву башню не разобрали потому, что к 1909 году, когда ее надо было демонтировать, башню приняли и полюбили туристы, а потом и парижане. Это неправда: после Всемирной выставки ее долго использовало военное ведомство для радиотелеграфии и радиоперехватов, и ломать техническое сооружение было не в его интересах. И только когда сменилась пара поколений парижан, город без Эйфелевой башни уже не представляли.

Мне очень не по себе, когда намерение построить нечто, вызывающее протест у киевлян, пытаются оправдать, напоминая эту непростую историю неприятия Эйфелевой башни, переросшую, в конце концов, в поклонение ей. 

Подобное нужно сравнивать с подобным. Для начала, давайте не забывать, что парижане в свое время попросту не восприняли ее внешний вид. У них были эстетические претензии. 

У нас же протест вызывает, как правило, не то, что людям не нравится внешний вид объекта (хотя и это тоже). Намного больше претензий вызывает возведение объекта в данном конкретном месте. Вследствие чего возникнут, в том числе, и проблемы эстетического характера, такие как уничтожение пространственно-видовых панорам Киева.

Давайте не забывать, что у Киева сложная историческая судьба: некогда столица первого славянского государства, он пережил монгольское нашествие и пожары, находился в составе Речи Посполитой, а с XVI века был всего лишь губернским центром юго-западного края Российской империи. И только в начале ХХ века пережил строительный бум, который оставил потомкам дом с химерами, многочисленные доходные дома выдающихся архитекторов Владислава Городецкого, Владимира Николаева и ряда других зодчих. Сталинская реконструкция 1930-х годов стерла с лица земли Михайловский златоверхий собор – первый православный храм с золотыми куполами, переживший Батыя. Однако в то же время послевоенная реконструкция оставила нам Крещатик и другие образцы украинского неоклассицизма.

Чем Киев может привлечь туристов, всего в двух предложениях недавно описали на сайте CNN в разделе "Путешествия": "В число его достопримечательностей входят два объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО – Киево-Печерская Лавра и Софийский собор. Есть также Андреевский спуск – крутая историческая улица, вымощенная булыжником, и внушающий благоговение дом в стиле модерн с химерами". Кроме этого скудного описания культурного наследия, сайт CNN рекомендует только киевскую перепичку.

В городе действительно осталось не так много фрагментов  исторической застройки. Поэтому памятникоохранники, архитекторы и неравнодушные киевляне возмущаются, когда в центре Киева появляются высотные объекты типа жилого дома на Кловском спуске, 7 и офисных "Паруса" с "Гулливером". Эти, а также десятки подобных сооружений в проекте Историко-архитектурного опорного плана Киева, который уже разработали в Институте культурного наследия Министерства культуры, впервые отмечены как диссонирующие объекты – черным. То есть их судьбу должны решить городские власти. По-хорошему, их надо бы снести, но для этого денег у столицы не хватит.

Если бы высотки строили в каком-нибудь месте, не имеющем ограничений по высоте, мощного резонанса не было бы. В этом коренное различие протестов против Эйфелевой башни в позапрошлом веке и сейчас у нас. 

То же и с театром на Подоле, прозванным "черным кубом", открытие которого из-за протестов пришлось откладывать. Кстати, именно в отношении этого объекта в последний раз проводились параллели с Эйфелевой башней. Но это же просто смешно: похожих зданий по всему миру десятки, а что касается самых лучших киевских высоток, то ими вообще хвастаться неудобно, настолько их архитектурные достоинства не отвечают требованиям времени.

И что хуже всего: поводов для протестов в Киеве возникает все больше.

Если приводить в пример Париж и сравнивать высотки с высотками, то уместнее вспомнить 200-метровую башню Монпарнас, которая в сопровождении скандалов и протестов в 1973 году была построена недалеко от древнего Латинского квартала. Горожанам пытались представить ее как будущий символ Парижа, наподобие Эйфелевой башни, только современнее. Сейчас это самый заурядный небоскреб, испортивший облик старого Парижа. В городе много лет существует движение, которое по всему миру собирает деньги, чтобы выкупить это здание и снести его.