Жизнь на Донбассе. Люди стали чаще умирать, не болея, как будто закончились силы

Война меняет людей, открывая глаза на многие вещи. Кто-то оплакивает ушедшее, вспоминая, как было, и сетуя на перемены, а кто-то перешагивает и этот рубеж, торопясь жить и бороться.

Сегодня ко мне заехал одноклассник с семьей. Трое сыновей, свой маленький бизнес — товары для детей. Прошлым летом он вывез жену с новорожденным сыном и двумя старшими мальчиками из города, а сам спасал имущество от мародеров. "Спасал" – не мое слово, я еще ухмыльнулась, услышав его от них. Оказывается, в их модуль попал снаряд, никто не погиб, но спасать товар пришлось уже от людей. Не унывают, уезжая, сказали мне: "Всё будет теперь хорошо! Главное было пережить прошлое лето!"

Моя коллега-пенсионерка жила с матерью, которой было под девяносто. Мать — житель блокадного Ленинграда, орденоносец. Все прошлое лето моя подруга как могла скрывала войну от матери. Та неважно слышит, и это помогало обманывать. Самым сложным было объяснить, почему они едят три раза в день одно и тоже и из одних тарелок, а посуду моют только вечером. Педантичная старушка каждый раз шла мыть тарелки, не зная, что за водою дочь  ходит пару километров. А потом дочь, собрав документы матери, пошла в "Дом Правительства" с просьбой помочь продуктами. Ей не отказали, но для сбора продуктового пакета понадобилось полгода и сотня ксерокопий, подтверждающих особый статус матери. До второй помощи мать не дожила.

Несколько раз впечатлилась мужчиной, рослым и крепким на вид, который носит чай по рынку. У нас напряженка с работой. Для таких вот гибких и не унывающих работа всегда найдется. Пекут и продают пирожки по больницам и госучреждениям, вяжут венки к Пасхе, продают газеты под магазинами. Мой сосед-каменщик с последней стадией варикоза бинтует ноги скотчем, потому что ваты не найти, а бинты дорогие. Прячет сочащиеся раны и бодро работает. Шутит: для поддержания штанов.

Весь июнь ни свет-ни заря я уезжала в Алчевск, и каждое утро по остановке вышагивал опрятный слабоумный парень, который продавал газеты уезжающим: "Уважаемые пассажиры, предлагаю вашему вниманию газету рекламы и объявлений, в которой вы узнаете..." И каждый "тыкал" ему. Отчего-то так жаль его было, люди озлобились сейчас очень. Чей-то сын придумал такой вот бизнес, а мать отпустила его, не побоялась. Газета стоит 1 гривня 50 копеек. Как думаете, сколько можно заработать на этом?

Отчего-то впечатляют барышни, бьющие себя пяткой в грудь от умиления "героями" в военной форме. Их-то мужья дома, в порядке. Сочувствуют с дивана воюющим. Двойные стандарты.

В феврале прошлого года в доме престарелых умерла моя родственница. Тяжелый период, поиски памперсов, лекарств, кормление с ложки, тягостное ожидание конца. Ее соседкой по палате была ее ровесница, которая, видя это ежедневное угасание, была уверена, что и ей осталось немного. Я заходила к ней в августе прошлого года, приносила фрукты. Вы знаете, она завидует моей родственнице. Говорит, ей повезло умереть до всего этого. И не одна она завидует. В интернат попал снаряд, погиб охранник на входе, и колясочники, которые грелись на солнце, снесло бетонный забор, весь первый этаж остался без стекол. Какая уж тут достойная старость без света и с беготней (только вообразите) в необорудованный подвал. Моя знакомая решила не бегать, а дожидаться конца в палате. Но и это она пережила. 

Война — как катализатор для многих. Проявляется то, о чем мы даже не знали. Какие-то скрытые силы  (откуда?), выносливость, юмор. Моя студентка из многодетной семьи. У родителей-армян их четверо, работает только отец, водителем. Дом с электрическими плитами, без газа. Живут на 14 этаже. В августе на весь подъезд осталось 6 семей. Ни света, ни воды, как и у всего города. Готовили на костре...там же, на 14 этаже, на площадке. Воду носили все вместе, питались тоже вместе. Отец для детей нашел самое безопасное место для сна – на площадке, на двух снятых дверях. Мама оборудовала постели. "А плакать мы старались не вместе, чтобы не расстраивать родителей".

У каждого своя история прошлого лета, разделившая жизнь на две части. Участились внезапные смерти. Как будто у человека закончились силы. Бегал, прятался, прыгал в погреб на негнущихся ногах, выживал, а умер внезапно, не болея. Новое состояние, новые болезни. Кто-то напишет об этом докторскую, кто-то выиграет грант на исследование. А я, наверное, растеряла юмор на этих дорогах войны.